12 мая 2020, в 12:00 Автора не стало
12 мая 2020, в 12:00 Автора не стало.
Прощание — 15 мая, Троекуровское кладбище, зал 1, Рябиновая 24к1.
Да, он умер сегодня в 12 часов. Это случилось в больнице после повторного инсульта. Он находился в областной городской больнице города Пушкино, в реанимации. Ему стабилизировали давление, но он впал в кому сегодня ночью, подключили к аппарату ИВЛ, и в 12 часов он скончался. По сути, от повторного инсульта. Большего не знаю"
- Сегодня в 12-00 умер Константин Анатольевич Крылов — сообщение Надежды Шалимовой в FB.
Особенно печально от того, что ведь он после первого инсульта позвонил попрощаться.
В семь утра. Я не взял трубку, спал. Потом в 10.00 перезвонил ему сам и услышал буквально десятиминутный монолог, очень трогательный и глубокий, даже я бы сказал нежный, как теперь особенно понимаю.
Константин прощался. Просил немедленно забрать его из больницы, что было недопустимо с лечебной точки зрения, конечно. Но говорил при этом то, что говорят при прощании…
Только я тогда подумал, что это под воздействием врачебных процедур. Собственно, так оно и было отчасти. Но философы чувствуют лучше, чем врачи, он пророчествовал.
Потом у него забрали телефон.
Потом были улучшения. Потом был второй инсульт. И после него улучшения. Лечащие врачи обнадёживали.
А потом он умер. Потому что живой, мощный мозг не выдержал.
Зато теперь ему хорошо, что не скажешь о его семье и о нас всех.
Вечная память! ©
Умер Константин Крылов. Человек, который сильно повлиял на моё мировоззрение в своё время, развивая идею национал-демократии. Сильно повлиял на мою жизнь. Увы, наши пути разошлись после 2014, я не был согласен с тем, что он делал и говорил последние годы, но теперь это уже не важно. Несмотря на порой резкие заявления, за что его даже судили по пресловутой 282 статье, он был очень добрым и приветливым человеком — это знают все, кто общался с ним лично. А ещё он был настоящий интеллектуал, сделавший много для развития рунета. Только за это, и за статью — можно по ордену дать. На сколько я помню, у Константина не было какой-то убеждённости — есть ли жизнь души после смерти. Но многие тексты, которые он написал, точно будут жить. Прощай, Константин. Не знаю, что ещё сказать… ©
Никогда не думал, что смерть совершенно незнакомого человека может стать ударом.
Константин Крылов был одним из лучших публицистов, писателей и политических деятелей, на которого я возлагал надежды по переустройству «этой странной экономической модели».
Так не любивший холод, слякоть и ненастье Крылов ушел из жизни теплым весенним днем, оставив неравнодушных людей с чувством ледяной пустоты в груди.
Но твой костер горит и согревает. И наши лица обращены к его свету. ©
Ему было всего пятьдесят два.
Мне нравилась его публицистика, мне нравилась его беллетристика. Я не всегда был согласен с Крыловым-публицистом, но всегда, когда я его читал, я думал: «Я могу быть не согласен, с тем, что вы пишите, но я восхищаюсь тем, как вы это излагаете.»
Его и его текстов будет очень не хватать. Очень жаль. Соболезнования семье. ©
Москва. 12 мая. INTERFAX.RU — Умер один из лидеров российских националистов, писатель и философ Константин Крылов. Об этом сообщила его жена Надежда Шалимова.
Крылову было 52 года. Смерть наступила в полдень 12 мая.
20 апреля он попал в Боткинскую больницу с инсультом. 7 мая Шалимова сообщила, что 3 мая у него случился второй геморрагический инсульт — разрыв одного из сосудов мозга, и его перевели в реанимацию.
Крылов в середине 2000-х годов был лидером Русского общественного движения, после 2007 года — президентом «РОД-Россия». В 2012 году он стал одним из создателей незарегистрированной Национально-Демократической партии. В 2012 году он был избран в координационный совет оппозиции.Осенью 2011 года в отношении Крылова возбудили уголовное дело о разжигании межнациональной розни после того, как в октябре он выступил на митинге «Хватит кормить Кавказ» на Болотной площади. В январе 2013 года Замоскворецкий суд назначил ему 120 часов исправительных работ.
Крылов был главным редактором газеты «Русский марш», журнала «Вопросы национализма» и Агентства политических новостей. ©
Умер Константин Крылов. Очень жалко.
Я его видел раза три, но содержательно поговорил только раз, в Санкт-Петербурге. Клуб читателей Спутника и Погрома делал с ним встречу, немного удалось поболтать на афтепати.
Он вдруг оказался человеком очень весёлым, добродушным и жизнерадостным. Совсем не таким, как его публицистика, а соответственно и публика. Собралась «молодёжь», а он был моложе неё.
Всегда хотелось с ним общаться — мне казалось, он меня поймёт.
Ну, значит, пообщаемся позже. ©
Умер Константин Анатольевич Крылов
Он же — писатель-фантаст Михаил Харитонов.Инсульт…
Он был для многих раздражителем, он исповедовал крайние, резкие взгляды, для него не было неприкасаемых авторитетов, он раздражал, провоцировал, задевал.
Я сам с ним спорил и ругался много раз.Ещё он был чрезвычайно сильным писателем-фантастом. Столь же неполиткорректным и провокационным.
А ещё он не побоялся поехать на фестиваль фантастики в Донбасе.
Покойся в мире.
Умеръ философъ, писатель и политическій дѣятель Константинъ Анатольевичъ Крыловъ. Вѣчная память. Не вѣрится — это невосполнимая потеря для русскаго движенія. Онъ всегда былъ отзывчивъ и внимателенъ къ людямъ. Съ готовностью выступалъ на любыхъ площадкахъ, куда его приглашали. Слушать его было пріятно — онъ умѣлъ говорить убѣдительно и спокойно. Безусловно, жить съ постоянной болью о русскомъ народѣ, подъ давленіемъ со стороны государства и съ запретомъ на какую-либо реальную политическую работу — большое испытаніе, которое подрываетъ жизненныя силы дѣятельнаго человѣка… ©
Умер философ и публицист Константин Крылов (Михаил Харитонов).
Безусловно, колоссальная потеря для отечественной мысли
Я его немного знал. Это был крепкий во хмелю, остроумный, эрудированный человек.
Впрочем, заочно я познакомился с ним по знаменитому крыловскому тексту о Ельцине — за несколько лет до реального знакомства на литературном фуршете, где мы с Крыловым, покачиваясь, с рюмками в руках обсуждали древнюю иранскую архитектуру.
Вот этот текст — он меня поразил исключительной меткостью. Десяточка. https://traditio.wiki/%D0%A2%D0%B5%D0%BA%D1%81%D1%82:%D0%9A…Светлая память.
Час назад, в 12 по моск. времени от последствий инсульта умер Костя Крылов Константин Анатольевич Крылов, литературные псевдонимы Михаил Харитонов, Юдик Шерман и др. Писатель, философ, журналист, общественный деятель, мыслитель. Мы дружили с ним. Кости будет очень не хватать. Мои глубокие соболезнования вдове, дочерям и всем близким.
ברו דיין האמת! Благословен Судия Праведный!
Умер философ и писатель Константин Анатольевич Крылов, он же Михаил Харитонов. Он внёс огромный вклад в современную русскую мысль, и в русское национальное движение, был отменным литератором и острым публицистом. Всего-то 52 года… Лично познакомиться, к сожалению, не успел, хотя было немало общих знакомых… Соболезнования Надежда Шалимова. Пусть земля ему будет пухом! ©
Какое горе, какая чудовищная потеря для русской интеллектуальной жизни.
Я был подписан на Крылова года с 2004-го, а читал его ещё раньше — на форуме братьев Карамазовых и площадках разных СМИ — и уже не могу представить себе мир без него.
Боль. И действительно невосполнимая утрата.
Умер Константин Крылов… Как бы я не относился к его взглядам и мировоззрению- это был один из талантливейших и ярчайших людей нашего времени. Не только в России. И- один из тех людей, которого можно было ценить и — не скажу считать другом, дружбы у нас не сложилось, но чувствовать приязнь- независимо от текущих разногласий и нестыковок. Не знаю, что ждет умерших по вере его. Но- пусть ему, где бы то ни было, воздастся за все благое и простится- что должно быть прощено.
Одна из причин, по которым я очень уважал К. А — будучи по-русски талантливым каким-то раблезианским (то есть всеобъемлющим) талантом, Крылов, в то же время, вел себя абсолютно не по-русски в том, что касалось социальных отношений. А именно — не завидовал и был щедр на похвалу. Будучи крайними индивидуалистами и Личностями, русские проигрывают даже в большинстве, что очень роднит их с французами 14-15 веков. Отчаянная храбрость, рыцарская отвага, неумение договариваться и, как следствие, Азенкуры и Креси буквально преследуют нас. Ну, или, чтобы русским понятнее было, Калка. Крылов — редкий случай — это понимал. Доброжелательный и внимательный, он ушел, на мой взгляд, чересчур рано именно по этой причине. Был в среде русского интеллектуального движения человек, напоминавший о необходимости держаться вместе, и, главное, Показавшего, как это делать.
PS Фото — январский план эссе о русских и советских писателях на этот год. Константин Анатольевич — крайний справа, в нижнем русском ряду:) Времени нет и смерти нет. ©
Российский писатель и философ Константин Крылов умер в возрасте 52 лет. Об этом написала в Facebook его супруга Надежда Шалимова.
По ее словам, мужа не стало во вторник в полдень. Причину смерти она не уточнила.
О времени и месте прощания будет объявлено позже.
В апреле Крылова госпитализировали с инсультом. Его состояние врачи оценивали как удовлетворительное.
Известность писателю принесли книги «Поведение», «Особенности национального поведения» и «Нет времени». Также он работал главным редактором газет «Спецназ России» и «Русский марш».
Умер Костя Константин Анатольевич Крылов, он же Михаил Харитонов — автор постмодернистской политической сатиры «Золотой ключ, или похождения Буратины». Я разгромила эту книжку в одном из сезонов «Нацбеста», Костя прошёлся по сюжетам моей писанины, когда был в Малом жюри той же премии. Но в сентябре на ММКВЯ мы сдружились, он сам подошёл и сказал, что не держит зла и понимает, что другой рецензии на его книгу я и не могла написать в силу объективных обстоятельств. И даже, кажется, упомянул меня в предисловии к новому тому — в образе злобной лисички.
Мы отмечали разом обе наши книжные презентации в «Каретном дворе», в дружеской компании. Константин показывал репринт раритетной книжки Олейникова «Жук-антисемит».
20 апреля у Кости был инсульт. Все надеялись, что он восстановится после болезни. Не получилось. Ему было всего 52 года. ©
Черный день для русской культуры, истории, философии, литературы. Ушел Константин Крылов, мыслитель и писатель уровня, может быть, Розанова. Человек, взгляды и суждения которого доводили до бешенства его идейных противников, а зачастую раздражали даже соратников. С ним постоянно хотелось спорить — но это и есть верный признак независимого ума, а ум Крылова был одним из самых мощных и блестящих в современной русской истории.
Ощущение невосполнимой утраты. Ощущение пустоты, в которую дует леденящий черный ветер, бреши в мироздании.
Константин Крылов был не только моим другом, чем я буду гордиться всю свою жизнь, но и автором журнала Fitzroy Magazine — к сожалению, мы успели опубликовать лишь две его статьи, — «Памятка паникера» и «Дело не в страхе» — но зато история нашего журнала ведет отсчет с рецензии Игорь Караулов на мета-роман Константина «Золотой ключ, или похождения Буратины», который, увы, навсегда останется теперь недописанным. От лица всей редакции Fitzroy и от себя лично приношу самые глубокие и искренние соболезнования Надежда Шалимова
Крылов умер. Который Михаил Харитонов. Замечательный писатель. Уголовничек) Добрый злой человек. Упокой Господь его душу.
Вот не смог с ним встретиться, в декабре, книжки взять, И теперь никогда не встречусь здесь ©
Из-за твёрдых прорусских убеждений и активного участия в практической независимой политике Константин Крылов не удостаивался внимания мейнстримных российских СМИ. Тем не менее смерть расставила всё на свои места. Крупнейшие новостные ленты публикуют информацию о кончине русского писателя, политика и философа. Жаль, что такие сильные люди и патриоты не получают признания при жизни. ©
12 мая, в полдень, после недавно перенесённого инсульта, умер Константин Анатольевич Крылов — русский писатель, политик, мыслитель. Под сообщением о его смерти оставили соболезнования такие разные люди как Егор Холмогоров и Рустем Адагамов, Дмитрий Галковский и Вася Ложкин.
Больнее всего переживается уход человека не «заслуженного», а «незаменимого». Заслуженность отдаёт бронзовением, прижизненной постановкой на полку — и кто бы, по совести говоря, сейчас всерьёз переживал о смерти Пола Маккартни? Но Крылов был, как написали в комментариях, «человеком, владевшим методом» — собеседником эпохи, и задававшим ей самые неожиданные вопросы, и по мере сил отвечавшим на них. Такие люди — с энциклопедическим объёмом знаний, с высочайшей культурой мышления, с отличным владением словом — истинно незаменимы. И вежливые слова про «невосполнимую утрату», увы, звучат как никогда искренне!
Начнём с констатации очевидного факта: в современной России — не так уж много мыслителей. Не узких экспертов, не поверхностных «аналитиков» на бесконечных телешоу, не «работников по совместительству» (журналист и одновременно совесть нации), а людей уровня «титанов Возрождения» — когда одной рукой расписываешь храм, второй собираешь механизм, а голова занята Теорией Всего. Без малейшей иронии — Крылов был именно таким человеком. Была ли верна его Теория Всего — вопрос отдельный, об этом — ниже, но человеком он был выдающегося ума и, что совсем уж редкость, высоких моральных качеств.
Крылов был убеждённым и последовательным русским националистом. Нельзя сказать, что эта идеология достойна безоговорочного принятия и одобрения, но особая ценность Крылова и его единомышленников была в самом факте их честного существования — чтобы все, особенно в последнее время, могли сравнить на контрасте: вот «национализм здорового и умного человека», а вот — скачущей кастрюли или недобитого гитлеровца, паталогического пипл-хейтера или упоротого сторонника Чудинова и прочих «славяноариев с острова Рюген». На фоне этой безумной и агрессивной маргинальщины Крылов выглядел безупречно респектабельно, никогда в подобные глубины не скатывался, всегда был конструктивен, аргументирован, вежлив. Всегда стремился подчёркивать, что национализм — он про цивилизованность, а не про варварство. Честно говоря, до такого национализма могли дотянуться считанные единицы из правой тусовки, так что крыловская «Национально-демократическая партия» никогда не была многочисленной.
Тут надо понимать, что Крылов и его соратники формировались как патриоты в 90-е годы, когда существовал сильнейший «антипример» во всей внутренней и внешней политике «как не надо делать». Немалую часть своих сил он потратил на то, чтобы преодолеть в массовом сознании все идейные искажения этой эпохи — например, стоит просто пробежать глазами список его статей в газете «Спецназ России», издаваемой ассоциацией ветеранов спецподразделения КГБ «Альфа», где он занимал пост редактора с 2002 по 2007 годы, чтобы увидеть, как обстоятельно Крылов вёл борьбу с внутренними и внешними врагами России — от террористов до шпионов, которых (уже начали забывать, да?) в первой половине нулевых было куда больше, чем сегодня.Крылов всегда, постоянно, вёл жёсткую полемику с отечественными либералами-космополитами. Бесконечно тыкал их носом в собственное лицемерие, русофобию, двойные стандарты, откровенную работу на заграницу. Высмеивал, обнажал ложь их риторики, бил фактчекингом, словом — делал всё то, что начали делать лишь лет 8-10 десять назад, да и то — не всегда умело. В буквальном смысле «стоял за Россию» с самого начала 21 века.
Можно ли некритично воспринимать всё, что писал Крылов в своих длинных (он был очень обстоятелен, подробен) текстах — про расклады европейской геополитики, о месте России в мировой системе сил, о генезисе тех или иных явлений или оценке исторических событий? Разумеется, нет. Но с его точкой зрения было, в большинстве случаев, интересно полемизировать, он задавал верные и острые вопросы, и пусть сами ответы не всегда были идеальны — «за попытку — балл». Как спорить с Навальным, с Соболь, с Ходорковским? Да никак! Это «болванчики», «музыкальные шкатулки», «говорящие куклы», а то и попросту — «воры на доверии». Крылов же искал истину и предлагал своим собеседникам участвовать в этом непростом процессе. Его отличала редчайшая для нашего времени вещь — умственная добросовестность (недаром крыловским высшим авторитетом был Аристотель).
Крылов был раздражителем — но это был ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ раздражитель, а не стилистический или моральный. Задумайтесь, много ли их осталось — тех, кому хочется возражать, а не давать в морду или отворачиваться в презрении?
Опять-таки, в не пример оппозиционным шакалам, не брезгующим совершенно ничем для расшатывания власти, Крылов умел свою «критику справа» умерять сообразно происходящим событиям. За русский Крым он «топил» ещё до Крымской весны и после 2014 года сумел отдать должное действиям Путина, которого вообще считал своим оппонентом. При всех разночтениях между ним и властью, в ключевые моменты современной политической истории позиция Крылова всегда была патриотической, пророссийской, национально-безупречной.
Ещё одной очень многозначительной стороной личности Константина Анатольевича было его писательство. По общему мнению коллег по цеху, он был одним из сильнейших фантастов русской литературы — и, разумеется, фантастика его была специфической, метафорически-символической, за которой очень хорошо просматривались современные реалии. Фактически, он в лучших традициях Свифта или Стругацких просто использовал фантастический метод как политологический инструмент, что само по себе переводит его с полным правом и лагерь «серьёзной литературы» (фантастика как таковая всё-таки считается не вполне серьёзной и не всегда литературой). У него был устойчивый круг думающих читателей — ещё один ценный микросоциум в стремительно деградирующем «мире троечников».
Без Крылова будет очень пусто. Его огромный потенциал до конца не раскрылся. Впрочем, остался его «Живой журнал», который вполне можно издать как большую книгу. Остались «Золотой ключ» и «Факап» — увесистые романы. Осталась память о том, что и в интернете можно быть интеллектуальным аристократом и, в самом здравом смысле, «порядочным человеком» — до этой планки всем нам расти и расти.
Сегодня умер Константин Анатольевич Крылов, великолепный публицист и еще более прекрасный писатель, издававшийся под псевдонимом Михаил Харитонов.
Крылова я открыл для себя лет в 16. Сначала я был разозлен, потом заинтересован, а вскоре уже искал и читал все, что мог найти из его текстов. Один из сборников эссе Константина Анатольевича у меня конфисковал отец (из-за провокативного названия «Прогнать чертей»), но за ночь прочел и с извинениями вернул, спрашивая, что бы еще почитать. Я помню, как этот случай поразил меня до глубины души. Но про Крылова-публициста и Крылова-политика напишут и без меня — а я хотел бы порекомендовать Крылова-писателя.
Вот две ссылки на сборники рассказов и повестей Михаила Харитонова:
http://haritonov.kulichki.net/
http://samlib.ru/h/haritonow_m_j/
Это очень изобретательная и ловкая литература. Иногда Крылов-Харитонов пишет грубо, иногда зло, иногда от безысходности его текстов ноют зубы — а иногда это так смешно, так красиво и так восхитительно интересно, что всплескиваешь руками.
По первой ссылке я рекомендую начать с рассказов «Слово», «Всегда Coca-Cola» и «Дырка в голове». По второй — прочесть «Факап», великолепное переосмысление Стругацких, и «Золотой ключ», magnum opus Константина Анатольевича. Я не могу достаточно порекомендовать «Ключ»; это роман в стиле «Гаргантюа и Пантагрюэля», гротескный, очень смешной, местами невыносимо отвратительный — но оторваться от него невозможно. Если вам меньше двадцати — я ничего про эту книгу вам не рассказывал.
…но она великолепна. ©
Только что ушел Костя Крылов — один из лучших писателей современной России «Михаил Харитонов». Инсульт, повторный за месяц; и плюс, конечно, вирус — в смысле того состояния, в которое он привел лечебные заведения: прогноз-то был благоприятный…
Господи, что ж за год такой: третий уже по-настоящему крупный писатель, с кем я имел честь водить дружбу: Костя Долматов, Евгений Витковский и теперь вот — он…
А у меня еще и всё в голове кувырком по причинам практического свойства. Мы ведь с ним — с «Мих. Харитоновым», в смысле — как раз роман писали, на двоих; собственно, почти и дописали уже — финишная прямая… Но остаются куски, за которые без него — не знаю, как и взяться… Такие дела.
Ладно, пойду выпью триста капель эфирной валерьянки, на помин души.
Это абсолютный шок. Люди выкладывают фото с ним — выложу и я, как воспоминание.
Предпоследняя встреча с ним, май-19. Почти год назад.
Господи, кто мог подумать об этом тогда? Что «не пройдёт и года».
«Похоже на запись добровольцев на фронт» — шутили тогда под этим фото. А теперь не до шуток, только бесконечная боль и горечь от утраты.
Не буду сейчас говорить о нём как авторе — может, это и эгоистично, но скажу как о читателе. Не хочу никого обидеть — но он мне заменял всю т. н. «читающую Россию».
Мой второй роман посвящён ему (слушайте, я знаю что неприлично говорить в такой день о себе — но я просто вспоминаю историю наших отношений). Посвящение звучит так: «Константину Крылову — человеку, без чьей многосторонней помощи и поддержки этой книге было бы гораздо труднее появиться на свет».
Теперь я понимаю, что на 95 % я писал для него — для его читательского внимания. Литературная Россия сгнила, но чтение и отклик Константина Анатольевича заменяло мне реакцию (гипотетической) миллионной аудитории.
И вот перечитываю сейчас последние письма от него ко мне.
«Приветствую. имею вопрос — как пишется на немецком слово „Систербек“. У меня во второй книге „Буратины“ есть ссылка на книгу - Бурмистров Т. Поэтика исключения. Systerbäck: Albert Bonniers Förlag, 1999.
Это корректно?»
И ещё (я никогда не разглашаю частные беседы и частную переписку — но, мне кажется, тут уж можно):
«Тарас, поздравляю (ещё раз, но в таких случаях кашу маслом не испортишь) — с юбилеем, и, более, с публикацией в бумаге.
Вот это очень здорово».
И мой ответ:
«Спасибо, Константин! Второй том по-прежнему посвящен тебе, и я буду бороться за это посвящение, если они вдруг по каким-то причинам захотят его снять (пока никаких поползновений на такие посягательства, но на всякий случай я уже готов к борьбе))».
Приношу ещё раз извинения, что слишком много рассказываю о себе в первых памятных постах.
Для меня он жив.
На смерть Константина Крылова можно сказать многое, но, главное, его очень и очень жаль. Он умер совершенно не ко времени, мне кажется, что нам всем его немного не хватило. Он должен был сказать ещё многое, он недоговорил.
В ЖЖ всем казалось, что возраста нет, времени нет и всё вообще нематериально. И что всё, что не дописано сейчас, можно дописать потом.
Но в какой-то момент «потом» становится невозможным. Потому что и время есть, и возраст есть. А вот ЖЖ уже нет.
А теперь вот и Крылова нет. ©
Сегодня умер Константин Крылов / Михаил Харитонов.
Я начал читать его тексты году эдак в 2005. И на первых порах они вызывали у меня ненависть и отвращение. Но почему-то хотелось читать их ещё. Вот прям упиваясь этими эмоциями. Но постепенно я пришёл к ощущению, что хотя я с этим человеком практически всегда не согласен, мне интересно его мнение почти по любому поводу.
Потом я открыл его как писателя. И опять же, первые тексты, которые мне прислали, вызвали у меня тошнотворные ощущения. Дело в том, что они невероятно насыщены. И очень часто выражают мысли автора, причём весьма в острой форме. А ещё поднимают целый ряд сюжетов, которые табуированы даже в наше довольно свободное от запретов время. Постепенно я пришёл к ощущению, что это лучший из современных российских писателей.
Потом я пару раз видел его в реале — в протестном 2011 году. Его недоброжелатели всегда любили издеваться над его внешностью. Может, и сюда кто-нибудь из таких умных и добрых людей придёт, не знаю.
Знаю только, что мне будет очень недоставать его текстов — даже тех, которые меня бесили. И мне очень жаль, что его opus magnum, «Похождения Буратины», так и останется недописанным.
R.I.P., Константин Анатольевич aka Михаил Юрьевич. Буду вас помнить. И мне вас будет очень не хватать.
Говорят, умер Костик. Многие знают его как Константин Анатольевич Крылов или Михаил Харитонов. Можно не разделять его политических убеждений, можно не любить его произведения (я искренне считаю его интересным писателем), но он со школы был ярким, умным и запоминающимся. Весь класс помнит Костика. А я так и не успела найти на антресолях школьный архив и отсканировать его рисунки… Как-то в голове не укладывается пока ещё.
Умер Константин Крылов, один из ярких наших современных мыслителей. Крайне горькое известие. Я слежу за его творчеством уже лет тринадцать. Примерно половина из того, что он говорил, вызывала у меня резкое несогласие, а другая половина — столь же яростное одобрение. Но равнодушным его идеи не оставляли никогда! Я почерпнул у него немало важных мыслей и концептов, которые стали и моими. Всегда было весьма любопытно ознакомиться с оригинальным мнением Крылова по разным поводам, читать его фантасмагорические статьи и книги, как правило вызывавшие оживлённую полемику. Он умел будоражить общество, мысль — и теперь его будет очень не хватать. Вообще, год выдался жёстким, одну за другой выбивая крупные фигуры, стоявшие на разных флангах: Чаплин, Лимонов, Бондарев, Кабаков, теперь вот Крылов… ©
20 апреля у одного из лидеров националистического движения в России Константина Крылова случился инсульт. На своей странице в Facebook Шалимова регулярно сообщала о состоянии здоровья мужа, которое долгое время оставалось удовлетворительным.
В разговоре с «Газетой. Ru» Надежда Шалимова рассказывает, что Крылов шел на поправку: «У него все было хорошо». Писателя выписали из Боткинской больницы и перевели в реабилитационный центр «Три сестры».
Уже там, 3 мая, с Крыловым случился второй инсульт.
Из реабилитационного центра Крылов был госпитализирован в Пушкинскую районную больницу им. Розанова. С 3 по 12 мая политик находился в реанимации. «Врачи понимали, кто поступил к ним, и сделали все возможное. Он сам дышал, говорил, ел, общался, цитировал выдержки из классиков. Когда уже стабилизировали давление, сегодня ночью его состояние резко ухудшилось. Он впал в кому, его подключили к аппарату ИВЛ», — рассказывает Шалимова.
По ее словам, официальная причина смерти будет известна только 13 мая. Сейчас непонятно, что стало причиной такого резкого ухудшения состояния Крылова. «Когда Константин был в „Трех сестрах“ он пошутил и сдал два анализа на коронавирус. Один — как Константин Крылов, второй — как Михаил Харитонов (творческий псевдоним Крылова. — „Газета. Ru“). Сегодня пришел анализ, что у него, как у Харитонова, подтвердился коронавирус. Хотя, когда он выписывался из Боткинской, ему сделали КТ: легкие были чистыми», — говорит Шалимова.
Константин Крылов запомнится современникам как необычайно деятельный человек. Свою жизнь он посвятил писательству, публицистике, академической работе и политике.
Пик политической карьеры Крылова пришелся на протесты 2012 года. Тогда он был избран в координационный совет российской оппозиции от националистов. Этому предшествовало создание в том же году Национал-демократической партии России (НДП).
Как пояснял сам Крылов, организаторы движения, разделяя демократические ценности и стремясь к «восстановлению демократии в России», хотели создать классическую европейскую национально-демократическую партию.
Националисты обещали бороться с коррупцией, отстаивать интересы русских за рубежом, а также настаивать на перераспределении полномочий между федеральным центром и регионами. В программе НДП говорилось и о конституционной реформе, состоящей в ослаблении власти президента и ответственности правительства перед парламентом.
Политической субъектности НДП так и не добилась. Минюст в 2014 году отклонил запрос партии на официальную регистрацию.
Несмотря на статус незарегистрированной партии, НДП имеет отделения в 50 регионах страны.
Говоря о политической жизни Крылова, нельзя не упомянуть о его уголовном деле. Осенью 2011 года политик был обвинен по статье 282 в разжигании межнациональной розни. Поводом стало его выступление на митинге «Хватит кормить Кавказ!» на Болотной площади. Приговор был вынесен в январе 2013 года: Замоскворецкий суд назначил Крылову 120 часов исправительных работ.
В последние годы политическая жизнь Крылова не была сильно насыщенной. В 2016 году он стал одним из членов-основателей «Комитета 25 января». Эта площадка объединила сторонников национально-освободительного движения в Донбассе, в том числе покойного Эдуарда Лимонова, публициста Егора Просвирнина и экс-министра обороны самопровозглашенной ДНР Игоря Стрелкова, который взял на себя роль председателя движения.
Однако проект не взлетел: темы Донбасса оказалось недостаточно, чтобы объединить непримиримых между собой националистов и сталинистов.
Крылова часто называли ведущим идеологом умеренного русского национализма. Он был частым гостем на федеральных телеканалах, но в умеренности в отношении властей его обвинить нельзя. В отличии от ряда других видных националистов
Крылов неизменно высмеивал все консервативные и националистические системные проекты, оставаясь принципиальным оппозиционером.
«Он мог прожить гораздо дольше, но здоровье у него было ни к черту, о чем он сам часто писал. Финансовое положение его также оставалось достаточно тяжелым. Тем не менее, он никогда не унывал и звериной серьезностью никогда не отличался. Хотя, когда он переходил в своей веселости на абсолютно серьезные программные речи, ему даже не нужно было делать для этого какие-то оговорки. Потому что человек был гениальный риторически, очень харизматичный и очень искренний», — рассказывает «Газете. Ru» автор телеграм-канала «Февральский снег» и соратник Крылова Марк Братчиков-Погребисский.
Крылов отстаивал свои взгляды и в деятельности, напрямую с политикой не связанной. Он был главным редактором газет «Спецназ России» и «Русский марш» (а также какое-то время принимал участие в организации одноименных политических акций). Под его началом издавался академический журнал «Вопросы национализма». За свою жизнь он успел выпустить несколько авторских книг, в том числе исследований «Поведение» и «Особенности национального поведения», публицистических сборников «Нет времени» и «Прогнать чертей».
Последняя его работа — вторая часть, как он сам ее называл «нечеловеческой комедии», «Золотой ключ, или Похождения Буратины» — была издана в 2020 году. С этой работой связаны его последние контакты с публикой. В декабре 2019 года автор «Газеты. Ru» видел Крылова на книжной ярмарке non-fiction, где писатель с довольным лицом рассказывал читателям о втором томе своего последнего романа, много шутил и раздавал автографы.
Надежда Шалимова рассказала «Газете. Ru», что после похорон совместно с читателями будет принято решение о наследии Константина Крылова. Писатель уже начал и продолжал работу над третьим томом «Буратины», оставался неопубликованным ряд его личных философских работ. «Если издатели и читатели захотят, чтобы все это было издано, я буду всячески этому содействовать. Делать все, чтобы его труды не были забыты, не были напрасно написаны», — сказала Шалимова.
12 мая умер русский писатель и национал-демократ Константин Крылов — человек, придавший смысл всему моему молодому существованию.
Если нужно ответить на вопрос про взгляды, я всегда не думая отвечаю: «Нацдем». У меня, вы знаете, так и написано. Так вот: если для старших русскую национал-демократию создал Солженицын, то для меня — Крылов. Сегодня живое основание национал-демократии выкорчевали.
Низко поклонимся и продолжим разговаривать с ним через тексты, которых он, слава Б-гу, оставил достаточно. И много — гениальных.
Я виделся с Константином Анатольевичем пять или шесть раз и ещё переписывался. Когда Крылов похвалил один мой текст и предложил его перепечатать, я понял, что до того случая никакая похвала меня, в сущности, не трогала — и только то крыловское похлопывание меня убедило, что я, наверное, не всё делаю зря. «…И мне особенно приятно, что я могу как-то способствовать Вашей известности (а Вы пишете хорошо и её должны получить)».
Я стал представлять, что испытал бы, услышав те же слова от людей, новости про которых тиражируют сегодня усерднее, от людей, чьи партии-спойлеры регистрируют сразу же после их возникновения, от людей, которым уже подготовили престижную кладбищенскую геометку. От людей, неспособных дать молодым русским ребятам компас в руки, похлопать их по плечу, рассказать что-то каждый раз свежее, смешное и удивительное — дескать, давай, иди, получится. Ничего бы я не испытал: ни от их похвал, ни от их ухода. Прямо как год назад, когда наблюдал по телевизору полыхающий шпиль Нотр-Дама.
Сегодня меня трясло, и я поражался тому, сколько могильной слизи может вытечь из глазниц не слишком, в общем, охочего до рыданий человека. Крылов, правда, завещал улыбаться — и я буду. Крылов — стойкий, он не ударялся ни в человеконенавистнический «православный» традиционализм, ни в либеральную русофобию. В уныние тоже не ударялся.
Националистам в России всё ещё «нельзя» быть русскими европейцами: людьми, одновременно влюблёнными в свой народ и в свою страну и выступающими за демократические ценности. Идиоты и лицемеры постарались сделать так, чтобы такая комбинация выглядела «абсурдной», а Крылов на них наплевал: зёрнышко его идей так и не угодило промеж двух жерновов. Ни за какие пряники.
Мы постараемся, Константин Анатольевич, всё довершить. Мы помним ваше озорное «…а то вы и сами не знаете»: сотни молодых русских ребят в Москве, Петербурге, Владивостоке, Лондоне, Вашингтоне и Сиднее всё знают — но не сами, а благодаря вам. Не обещаю превратить «чудовищное» в «прекрасное», но сделать «гораздо лучше» из «хуже» — обязательно.
Виват, виват, виват. ©
Русская реальность любит проговаривать все до конца, чтобы и тупому было понятно. Лечился Крылов в реабилитационном центре «Три сестры». Умер в больнице имени Розанова. Наконец, даже подтвердившийся тест на коронавирус он сдал под литературным псевдонимом Михаил Харитонов. «Деятель русского движения», «националист», «политик» — ДУРАКИ, У ВАС РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ УМЕР.
От вести о смерти Крылова по спине пробегает холодок, потому что Константин Анатольевич встроился посредством ребилдинга в эволюционно древнейшие, «животные» части мозга своих читателей. Без прошивки созданными им генами Кельвина Забужко и Юдика Шермана этот канал не вышел бы из автоклава.
Проза (да и публицистика) Константина Крылова очень бережно выстраивала мир боли и слез, в котором сложно быть кем-то еще, кроме как униженным и оскорбленным. У Крылова это не то, чтобы нормальный, но естественный и органичный порядок вещей, в котором общая неустроенность современного русского интеллектуала не только распространяется на весь окружающий мир, но и его растворяет. «Моя боль — это ваша боль», таким мог бы быть лозунг писателя Крылова, хотя, конечно, он нуждался не в лозунгах, а в национальном признании. И со временем оно обязательно придет, вот увидите. В России мертвые исторически ценятся куда выше живых.
Тексты Крылова — это тексты сироты, которому провели в интернат интернет. Монологи заброшенного человека, смирившегося и даже упивающегося своей заброшенностью. Они отлично отражают внутреннее ощущение постперестроечной России, где никто никому не нужен и каждый сам за себя. В ней интеллектуал Крылов, способный создавать новые культурные парадигмы на десятилетия вперед, главред журнала «Спецназ России», вынужденный общаться с существами уровня Рогозина. Конечно, это все бесконечно унизительно и трагично. Не только для самого Крылова — для нас всех. Это наша общая боль. Часть нашей истории, о которой мы все обязаны помнить и которая стоит того, чтобы мстить.
Крылов терпеть не мог улицу и сопутствующую ей культуру. Возможно, потому что в какой-то момент сам оказался на ней, несправедливо и незаслуженно. Ему были нужны не правила и законы, а просто чтобы все было по-человечески. Потому и национализм у Крылова получился очень правильный и книжный, без бомберов и белых шнурков. Созданная им Национал-демократическая партия была не про акции и движ, а совершенно всерьез собиралась участвовать в выборах. Но времена с тех пор изменились, государство вдруг вспомнило о нас, да так, что бы лучше и продолжало пребывать в ельцинской деменции. С тех пор у нас выборы без выбора. Самого же Крылова чудом не посадили.
Все это время Константин Анатольевич продолжал писать. «Золотой ключ, или Похождения Буратины» стал венцом его литературного творчества и внушительной заявкой на вечность. Книга написана вполне в духе русской постмодернистской традиции, с той лишь разницей, что в отличие от условного Сорокина она не деконструирует тысячи миров, а создает. Пускай и далеко не всем в этих мирах будет уютно и спокойно, скорее, наоборот. Ведь иногда дома действительно очень плохо, но дом все равно остается домом. Все творчество Крылова как раз про это.
Мне посчастливилось брать у Константина Анатольевича интервью. Он оказался совершенно удивительным собеседником, остроумным, внимательным и тактичным. После беседы с Крыловым еще неделю ощущаешь приятное послевкусие. Это вдвойне ценно во времена, когда люди предпочитают не разговаривать, а коммуницировать. Теперь вот Константина Анатольевича не стало. Но я уверен, что когда придет время, мы с ним еще побеседуем. Ведь за разговором с Крыловым действительно можно провести вечность. Вечность без боли и слез.
Константин Крылов. Я его любил как человека и как мыслителя. Последние десять лет наверно не пропустил ни одного его текста — будь то книга, большая статья или заметка в блоге.
Виделись мы не часто, но дружили. Однажды, в 2012, сильно повздорили из-за моей провокационной статьи, и Константин обругал меня по телефону (заслуженно). Когда я через месяц приехал в Москву, наш общий знакомый Эрик Лобах, узнав о ссоре, пригласил нас в ресторан (не поставив обоих в известность) и сказал: «Костя, вы сейчас же обязаны помириться и выпить». Мы крепко обнялись и распили две бутылки вина. Крылов не мог долго держать зла.
То, о чём он писал последние годы, многим казалось невыносимо мрачным. Его мировоззрение и ощущение реальности местами казалось слишком субъективным и причудливым. Но это был глубоко порядочный, отзывчивый, доброжелательный, просто очень добрый человек.
Году в 2013 мы поехали на дачу нашего друга Димы Павлова под Питером. Парились в баньке, пили вечное вино и ныряли в озеро. Надежда каждые пятнадцать минут приходила и просила нас не перегревать Костю в парилке — «сердце». А он с каким-то детским восторгом восклицал: «Поживём ещё!»
Когда я приезжал в Москву в 2014, Крылову было интересно послушать о «театре военных действий». Всё остальное время я слушал его. Мне хотелось отвлечься от войны, а он был великолепный рассказчик.
В январе 2015 Крылов приехал с Надеждой в Донецк. Тогда приезжать было действительно опасно, но этот «интеллигент в очках», в отличие от многих москвичей, не искал аргументов, чтобы не ездить. Я собирал ополченцев, чтобы они послушали Крылова. Не знаю, поняли ли они, кто к ним приезжал, и помнят ли они сейчас о той встрече. Я помню.
Ещё раз Крылов приехал в Донецк в прошлом году. Меня в городе не было, и последний шанс увидеть Крылова я упустил.
Не буду сейчас говорить о политических идеях и творческом наследии Крылова, о его таланте писателя и публициста (об этом скажем потом). Скажу только, что именно на текстах Крылова сформировались мои политические взгляды, а отчасти и мировоззрение. Политическая партия Крылова (восемь лет назад) объединила меня с людьми, которые стали моими единомышленниками и друзьями.
В России надо жить долго. Константин Крылов — с его блестящим интеллектом и литературным дарованием — должен был жить долго и счастливо. 52 года…
Соболезную Надежде.
Shine on you crazy diamond…
Про Константина Крылова скажу одно. Мы расходились с ним почти по всем политическим позициям — но это наносное, игрушка. Какая в России политика? Главное — Крылов был добрым человеком, а это важнее. Тем более важно, когда внутренне добрый человек выбирается из низов хотя бы в средние этажи: в России доброту принимают за слабость, а слабым из подвалов ходу нет. Такое много уже для всей жизненной борьбы. Надеюсь, в своём зороастрийском раю Крылов будет англичанином, о чём мечтал последние годы. Или хотя бы чехом — Чехию он тоже любил, как редкую славянскую страну незлобливых людей.
Потеря здесь не в том, что какая-то точка зрения на дела земные будет звучать тише. Стараниями самого Константина Анатольевича немалое количество точек зрения появилось вообще: и в поддержку, и в возражение, и с вопросами, и с насмешкой; появилось в такое время… как раз «на обломках», когда начал отступать шок девяностых, когда в России возникла потребность не в подгонке сказок или ужасных историй о прошлом или будущем под нынешнюю панораму, а потребность в том самом анализе, в сопоставлении своего и чужого хода мысли.
Крылов тут помог обществу, стране и народу так, что на улицы собственного имени (ладно, не сейчас, ладно, хотя бы во второй половине XXI века) наработал. Повторю: и тем помог, кто соглашался, и тем помог, кто возражал. Даже тем, кто весело гыгыкал и гыгыкает сейчас, хотя они-то уж этого не признают.
Я вижу очень большую потерю здесь в культуре рассуждения, в ограничениях, в качестве формулировок и в объяснениях автора, откуда эти формулировки берутся. Последовательность объяснения сложного вопроса, воспроизводимость итога этого объяснения, ясность даже сложного хода мысли, непротиворечивость выводов из него: начиная с некоторой сложности рассуждений о некотором множестве вопросов в наше время — это такая драгоценность, что 52 года жизни вместо 92 видятся мне огромной потерей не только для самого умершего, но и для общества, в котором он жил и работал, и в котором остаёмся жить и работать мы.
Земля пухом. Об этом мёртвом либо хорошо.
Мы познакомились почти двадцать лет назад в пивной на Сивцевом Вражке.
Я был наивный, очень либеральный, аэропортовский, как принято было выражаться в Москве прошлого века, мальчик, — а он был Крылов. И я с каким-то восхищенным ужасом слушал, что он говорил, и как он это говорил.
А потом были долгие годы, когда мы приятельствовали, когда работали вместе, ссорились и мирились, когда встречались, когда напивались, когда я считал самую главную, самую ценную в его жизни идею — надуманной, разрушительной, непонятной, а потом незаметно перешел на его сторону, хоть и по-своему, но встал в его строй.
Я любил встречать его, когда он ко мне приходил — на день рождения, например. Он всегда долго не мог найти дорогу, несколько раз звонил, а я — с открытой бутылкой, обнимая входящих, смеясь, — объяснял, куда поворачивать, и когда он, наконец, появлялся в дверях — одновременно солидный и шумный — вся компания словно бы пополнялась на двадцать человек, а в квартире откуда-то прибавлялось еще десять комнат. Его было много. Но от этого «много» — всем вокруг было легко.
А теперь я его провожаю.
А когда провожаешь того, с кем было весело, его не хочется отпускать. Ему хочется сказать — как это всегда и было — Костя, да посиди еще, ну куда ты спешишь, давай-ка мы еще выпьем. Ему хочется сказать что-то такое, чтобы он остался.
Хотя бы в памяти.
Крылов был удивительно славный, обаятельный, общительный человек, он был грандиозный импровизатор — теорий, историй, любых умственных упражнений, дискуссий, речей, застольных шуток, в любом устном жанре, со всеми, всегда, до закрытия заведения, до последнего стакана. Он был просто хороший друг — и когда я, в глупые юные годы, стрелялся на дуэли водкой и победил, именно он был моим секундантом и дотащил меня домой.
Крылов был замечательный автор во всех когда-либо зафиксированных филологами жанрах, одновременно философ, фантаст, политолог, поэт, журналист и создатель длинного ряда придуманных сущностей, псевдонимов и масок. Он был целым литературным оркестром, и в этом его разнообразии была великая щедрость, он писал, словно бы разбрасывая свадебные конфетти.
Крылов был энциклопедия. Он одинаково хорошо помнил и понимал гуманитарное и естественно-научное, он мог в любую минуту и с любого места прочесть лекцию хоть по богословию, хоть по математике, хоть по истории кухни, а потом перейти к профессиональному обсуждению галстуков, Мандельштама, анатомии, собак, лингвистики и позапрошлой войны на другом конце света.
Крылов был русский. Делом всей его жизни был русский вопрос, было положение его народа, и он упрямо, сквозь все немыслимые загородки, которыми была забита его дорога, тащил этот воз национальной судьбы. Он мог бы стать хоть профессором, хоть депутатом, хоть знаменитым писателем, он был бы принят везде и любим всеми, благо хватало ему и очарования, и таланта, но он настаивал на своих убеждениях — табуированных и ненужных что публике, что государству, — и никогда не свернул, не смирился, не сдался.
Ему недостаточно было бы и ста лет, чтобы сделать все, что он мог, что он умел, чего хотел.
Его хватило на пятьдесят два.
Человека ничем нельзя возместить, пустота на его месте не заполняется.
Но если бы можно было однажды создать в России маленький мир памяти Константина Крылова, тот, о котором он всегда мечтал и который любил, — то это была бы уютная площадь со смешным и трогательным памятником в его рост, а от нее расходились бы несколько узких улиц с разноцветными крышами, цветниками и непременными пивными, и отовсюду бы шел счастливый нетрезвый гул, и звон тарелок и вилок, и запах печеных уток с бельгийским вишневым, дух праздника, отменяющий бедность и холод, дух праздника, на котором русский человек будет хозяином у себя дома, и ему будет свободно и хорошо.
О КОНСТАНТИНЕ КРЫЛОВЕ
Умер Костя Крылов.
Русский националист, писатель, публицист.
Что мне в нем нравилось?
1)Личные качества. Он был интеллигентным, деликатным, хорошо воспитанным, подчеркнуто вежливым, не злым, не раздражительным (мог вспыхнуть, но быстро отходил) и дружелюбным человеком. Он не был ханжой и вообще был человеком очень приятным в общении. В нем не было зазнайства.
Он ничего никогда не доказывал с пеной на губах. Если ему что-то не нравилось, он просто махал рукой.
С ним мы познакомились весной 2014 года, когда я оказался эмиграции. Я позвонил ему, представился и пригласил на встречу южнорусских эмигрантов с московской патриотической интеллигенцией. Она прошла в клубе «16 тонн». Мы там иногда собирались в 2014 году. Костя сразу же согласился туда прийти. Помню, как депутат Юрий Болдырев учил его разбираться в виски. Прочел ему даже небольшую лекцию.
Очень рад, что с моей подачи он в прошлом году снова побывал в Донецке в качестве писателя-фантаста Михаила Харитонова. Спасибо Кофману, организатору фестиваля литературной фантастики «Звезды над Донецком».
2)Как русский националист Крылов понимал:
а)власть в России должна принадлежать не Кремлю, Новгороду и Кавказу, а русскому народу; б)русский народ должен воссоединиться; в)1917 год — это Катастрофа и убийство русского народа; г)никакого коммунизма, интернационализма, евразийства, советизма, сталинизма, тоталитаризма, низкопоклонства перед Западом и демократии а ля Новгород быть в России не должно. Только настоящая демократия, демократические свободы, правовое государство. Вся власть русскому народу. Вот это будущее России.
Рано или поздно Россия будет такой. Обидно, что Костя до этого не дожил: (
3)Костя в быту жил очень скромно, потому что никому никогда не продавался. Никому. Крылов — это Анти-Прилепин. Мне тяжело представить, чтобы он участвовал бы в каком-либо кремлевском проекте.
Он жил вместе с женой и дочерьми в обычной скромной двухкомнатной квартире в обычной советской панельной девятиэтажке. И я в таком доме провел большую часть детства.
Деньги ему нужны были на офис и на издание журнала «Вопросы национализма».
Я рад, что именно русские националисты (за редкими исключениями) в отличие от аферистов-леваков, которые бесплатно пыль с лысины Ленина не вытрут, показали себя бессребрениками. Показал себя таким и Костя.
В общем, спи спокойно, дорогой друг, а Русское Солнце рано или поздно все равно взойдет. ©
О МЕРТВОМ ЛЬВЕ О Константине Крылове лучше всего говорить его же словами. О том, что есть люди, которые уходят и остается пустота, потому что некому заменить их. И об этом сейчас все пишут.
А вот вспоминается то, как он умел и любил жить. Как ждал солнышка каждый год и как мрачно говорил еще в марте, что нас его лишили, сволочи. Он всегда предполагал худшее и обычно оказывался прав.
Не мне судить, каким он был политиком, но писателем он был блестящим. ИМХО один из лучших в русской фантастике. И он не боялся быть разным, писать того же «Буратину», который многим был непонятен и неприятен, потому что он хотел писать НОВОЕ. Идти туда, где еще не был никто, даже он сам.
Мне посчастливилось учиться на его литературных курсах осенью 2017 года. Часть научилась там писать, а люди типа меня просто увидели, «как делаются книжки».
И такому человеку, который Господом был создан для преподавания, 282 статьей убили право учить. Вот те 5-10 человек, которые могли поместиться в комнатке на «Октябрьском поле» — и все…
Никак не получается смириться и успокоиться. Мы не были с Константином друзьями, но были знакомы достаточно давно, кратко общались на каких-то мероприятиях. Почему же меня настолько сильно потрясла его кончина? Будто близкого человека потерял. Наверное, дело в том, как бы банально это ни звучало, Константин был добрым, незлобливым, приятным в общении и «лёгким» человеком (он бы поморщился от подобных характеристик, но его больше с нами нет). Ну и конечно, самое главное, я прекрасно понимаю, пустоту какого размера он оставил в русской мысли и русском движении. Очень горько. П. С. На фото Михаил Харитонов подписывает Буратину для моей супруги.
В чумной год ушли два великих человека, на уме и таланте которых держались левое и правое крыло русского национализма: Эдуард Лимонов и Константин Крылов. Если Лимонов скорее подпитывал мое эстетическое и творческое начало, то Крылов был чистой водой для моего разума, которую я по каплям собирал повсюду: на форуме Полит. Ру и в «Русском Журнале», на газетных лотках в выпусках «Спецназа России» и «Консерватора»,ЖЖ, Фейсбук…
И, как всегда, этот родник казался вечным, пока не выстрелило очередью: инсульт, прогноз положительный, реабилитация, еще инсульт, прогноз удовлетворительный, всё. Соболезную семье, друзьям — и всем нам. ©
Ушел талантливый до степени гениальности, энциклопедически образованный и создававший русский национализм без сумасшедших от русского национализма Константин Анатольевич Крылов. Утрата, всю горечь которой мы ощутим только… позже, когда пройдет первый шок.
У меня некогда умирал друг от инсульта. Второго дорогого мне человека уносит эта проклятая болезнь. Поручаю Божию милосердию его душу. ©
Давно никого так не жалела. Очень. Ужасно. Лично знакома не была, только как френд в ЖЖ и на фейсбуке, очень интересно было общаться. Великий русский писатель и философ.
Наше общение началось, когда в 2007 году Константин Анатольевич Крылов рассказал мне, живущей в Финляндии, о творчестве гениального финского экофашиста Пентти Линколы, о котором я не знала и от творчества которого пришла в восторг.А потом я почитала самого Крылова (Михаил Харитонов) — с даже большим восхищением, хотя со многим была категорически не согласна, что восторгу вовсе не мешало, а даже наоборот.
Мне так мало писателей в жизни нравится, так мало произведений близки, с которыми хочется вместе думать. Поэтому эпопея «Буратины» мне особенно дорога, одно радует — я успела ему несколько раз сказать о своей любви к его произведению, что всегда жду продолжения этой буратинистой саги и он был рад, надеюсь, — вот хоть маленькая капелька счастья в этой грусти.
Так что если вам хоть чуть-чуть интересно мое мнение — пожалуйста, если не знакомы еще, почитайте произведения Константина Анатольевича Крылова, очень рекомендую!
Всегда буду любить этого писателя.
Сегодня умер Константин Анатольевич Крылов. Умер после случившегося в конце апреля инсульта. Все его друзья надеялись, что он выкарабкается, поправится. Но, увы.
Он был русским националистом, основателем Национально-демократической партии России, редактировал журналы национального русского направления, с 2010 был главным редактором журнала «Вопросы национализма». Был ярким талантливым публицистом.
Только в этом году я узнал, что он ещё пишет литературные произведения, в частности — фантастику под псевдонимом Михаил Харитонов — Михаил Юрьевич Харитонов.
Глубоко сочувствую его супруге Надежде Шалимовой и их дочерям, и всем его близким.
К сожалению, нельзя поминать его по церковному, Константин Анатольевич не был крещен, это его выбор, но знаю, что он доброжелательно относился к Православию. Он любил Святую Царскую Семью и чтил её память. Он сразу поддержал требование убрать имя палача Войкова с карты Москвы в 2015 году. А отношение к семье Государя Николая II, это, если хотите критерий русскости.
Надеюсь, что Господь всё управит и имиже весть судьбами примет и упокоет душу новопреставленного Константина. По отзыву друзей и близких, Константин Анатольевич был очень добрым человеком. Я не знал его лично, был с ним знаком через ФБ. Лелеял надежду, что с Божьей помощью удастся как-нибудь познакомиться лично. Но теперь, увы.
Приими, Господи, с миром душу раба Твоего новопреставленного Константина. ©
Маленький мемуар. Тексты Крылова я открыл для себя достаточно поздно — где-то в 23 года, когда мои взгляды уже вполне сформировались. Его стиль написания и ход мыслей настолько отличался от остальной русской публицистики, что сначала я элементарно не мог понять: неужели так можно?
Помню, что бывал очень горд, когда К. А. перепощивал меня в ЖЖ — я там общался не очень активно, а потому моя аудитория была весьма довольно скромна. И тут — сам Крылов твой текст к себе тащит!
Личное знакомство состоялось в 2013 м, когда К. А. приезжал на партийное мероприятие. Подошел к нему подписать книгу «Нет времени» — и вместо политических обсуждений мы почти весь перерыв проговорили о Высоцком.
Впоследствии общались еще несколько раз: обычно в Питере и один раз в Москве на съезде Национально-Демократической Партии (я был там делегатом). В основном о политике, но также о Платоне, Ницше, мегалопсихее, монофелитстве и прочих банальностях.
Самое продолжительное и приятное общение происходило год назад — он приезжал на литературный форум представлять «Буратину». Мы с соратником Станиславом организовывали прием. Я помогал в качестве водителя. Помню, что когда мы ехали на форум, К. А. довел меня до истерики — так, что я, давя смех, еле мог следить за дорогой: он гениально обстёбывал немецкую классическую философию. Тот, кто его знал, не удивится: он мог любую тему превратить в вакханалию — в которой интеллигибельность и похабщина взаимно облагораживали друг друга.
Почти 10 лет я ориентировался по сторонам Света по Крылову. Теперь нужно учиться думать полностью самостоятельно — возможности сверяться с ним больше нет.
Спасибо, Константин! Без тебя меня бы не было.
P.S. Текст о его жизни и наследии обязательно будет написан — но позже, на холодную голову. Сейчас любые эпитеты будут и избыточны, и недостаточны. ©
Так уж получилось, что в 2007 году, когда я ушел с поста главного редактора сайта АПН, Костя Крылов стал моим преемником, кем он и продолжал оставаться до печального дня своей безвременной кончины. В этом факте есть что-то глубоко неправильное, по той причине, что на посту главы АПН, по существу, я не занимался ничем иным, кроме как разгадкой феномена Константина Крылова.
Это обобщение не покажется чрезмерным тем, кто, может быть, помнит о феномене «младоконсерваторов» начала нулевых годов. Тогда под эгидой Михаила Ремизова и возглавляемого им отдела политики «Русского журнала» собралась довольно широкая компания относительно молодых интеллектуалов, которые потом время от времени создавали разного рода клубы, объединения и цеха. Сайт АПН и был одним из голосов этого весьма разветвленного сообщества.
Довольно быстро выяснились две важные вещи. Во-первых, что сообщество это весьма широкое, и в него входят, к нему примыкают, с ним ассоциируются немалое число пишущих интеллектуалов тридцати- и сорокалетнего возраста. Если бы сейчас привести весь список людей, кто имел к этому сообществу какое-то отношение, то перечень превысил бы размеры этой колонки. А во-вторых, все это сообщество могло быть названо — без обиды для кого бы то ни было — Константин Крылов и другие, или Крылов и компания. Константин не просто был самым ярким публицистом нашего поколения, в каком-то смысле он и был в определенный момент самим нашим поколением. Со всеми его метаниями, колебаниями, со всеми его политическими надеждами и страстной жаждой реванша.
Когда я впервые прочитал Костины статьи в газете «Спецназ» (а это было, на моей памяти, в 2001 году), первая моя мысль была такая — вот наконец-то появился наш мститель, наш поколенческий Монте-Кристо, или, если угодно, Капитан Россия, который наконец выскажет от нашего имени все чувства обиды и разочарования, что накопились за девяностые годы. И не только в адрес власти, но и по поводу всего предыдущего поколения, что бездарно проиграло свою страну, сдало свою цивилизацию, обрекло всех нас, лучших из нас, на унизительное существование в качестве в лучшем случае интеллектуальной челяди каких-нибудь полукриминальных авторитетов, называемых тогда олигархами. Он не простит одним маститым интеллектуалам ложной спеси, другим — моралистической фальши, третьим — постоянного желания бежать впереди паровоза прогресса. Все наконец будет названо своими именами, и за этой честностью и откровенностью пойдут те мои современники, которым, в общем, одинаково неприятны все духовные герои былых времен.
За три года стало ясно, что внутри нашего поколения, да и за его пределами, у Крылова практически нет конкурентов. Как публицист он положит на лопатки любого. Помню, как в 2006 году, на одном из тогдашних сборищ, какой-то вдохновенный оратор, по-моему, Станислав Каспэ, изрек что-то вроде «России следует стать нормальной европейской страной». Крылов мгновенно парировал: «Проблема в том, что нормальной европейской страной России не позволят стать нормальные европейские страны». Зал буквально взорвался хохотом и рукоплесканиями. Дмитрий Ольшанский, тогда переживавший, кажется, марксистский период своего творчества, написал, что в лице Крылова мы видим Ленина своего поколения и рано или поздно он установит свою диктатуру.
Я думаю, это было неправильное сравнение. Крылов, как потом и выяснилось, не был вождем толп, но он был бесспорным лидером молодых московских интеллектуалов, возмущенных фальшью и лицемерием тех их наставников, кто под самыми красивыми лозунгами обрек их на жизнь в джунглях московских девяностых.
В этом переживании был еще, разумеется, и очень сильный национальный момент — в джунглях девяностых хуже и больнее всего пришлось именно русским. Тем, кому не посчастливилось стать членом какой-нибудь преступной группировки. И тем, кому приходилось прислуживать той или иной этнической мафии, чтобы получить право торговать на рынке яблоками или же промышлять извозом у станций метро.
Но феномен Крылова не сводился только к его острой критике всего происходящего в обществе. Он производил впечатление человека, который знает намного больше того, что говорит, и который делится с окружающими лишь незначительной частью того, о чем догадывается. Более того, казалось, что его публицистика открывает лишь самую скромную, сугубо экзотерическую часть его натуры, разгадать которую можно, лишь всерьез проникнув в его художественное или же философское творчество. Сам Константин явно давал понять, что недорого и ценит свой публицистический труд, который как будто бы представлялся ему намного менее важным делом, чем писание философских трактатов, фантастических повестей и юморесок от имени Юдика Шермана. Ну и, наконец, чем строительство политической партии и участие в оппозиционном движении.
Тем не менее, когда я оказался в рядах «младоконсерваторов», я почувствовал, что нахожусь в доме, который построил именно Крылов. И именно из этого дома выйдет в политическую жизнь наше поколение. Это поколение тогда же я сам для себя назвал «политическим», отличив его от поколения «культурного», того, к которому принадлежали советские интеллигенты, мечтавшие свободно читать Набокова и Пастернака, но, получив это право, немедленно обрушившие Советский Союз. Причем сделав это так, как ребенок разбивает елочную игрушку — ненамеренно и даже с некоторым испугом, но без особых угрызений совести. Наше, крыловское, «политическое» поколение не то чтобы возненавидело за это Набокова и Пастернака, но точно сошлось на том, что есть нечто более высокое и более важное, чем право свободно читать этих замечательных авторов, равно как и всех других. И те, кто забывает об этом более высоком предназначении, чем культура, в конечном счете лишают смысла и саму культуру.
Работая на сайте АПН, я все время пытался проникнуть вот в это культурное бессознательное «политического поколения», хотел понять: что определило его генезис? Мне было ясно, что немалую роль в этом генезисе сыграло творчество Галковского, я видел, что не пустым для этого поколения будет имя Ницше, что люди этой генерации должны испытывать амбивалентные чувства по отношению к поколению русского рока, из рядов которого сами отчасти и вышли. Поэтому сайт АПН еще до того, как он стал сайтом самого Константина Крылова, еще при моем редакторстве, был во многом сайтом, посвященным феномену Константина Крылова, то есть разгадке того человека, который смог в своей публицистике вернуть поколению его собственный голос.
В этой неизбежно короткой и написанной наспех после получения скорбной вести колонке не напишешь обо всем, связанном с Константином Крыловым. Так, мне не хотелось бы говорить прямо о политике. Сегодня, когда термин «консервативная демократия» находит все большее признание на Западе, особенно усилиями израильского публициста Йорама Хазони, конечно, рано или поздно то же течение станет влиятельным и в нашей стране. И, конечно, неизбежно придется обращаться к теоретикам и практикам национал-демократического движения, чтобы понять, в чем они ошибались и в чем, тем не менее, были правы. Каждый будет находить свой ответ. С моей точки зрения, национализм в голом, чистом виде не будет никогда принят в России. Тем более в виде какой-то доктрины национального эгоизма — в геополитическом, или же в этнополитическом смысле этого слова. В этом отношении я всегда оставался убежденным соловьевцем, а Константин испытывал к герою моих научных разысканий, философу Владимиру Соловьеву, исключительно враждебные чувства. Мы все договаривались встретиться, пообщаться, чтобы обсудить эти и другие темы, но, увы, этого так и не случилось.
Но теперь, думаю, нам предстоит «разгадывать Константина Крылова» уже всем вместе. Для людей моего поколения это станет своего рода способом самопознания, а для младших современников — способом понять всех нас. Если бы наши дети сегодня смогли прочитать всего Крылова, они, безусловно, намного лучше смогли бы разобраться в наших мыслях и переживаниях, осознать мотивы наших не всегда понятных им поступков. Увы, с уходом этого великого публициста никто не сможет с тем же блеском и той же внятностью рассказать им о нас, а нам — о самих себе. ©
Сегодня умер мой заклятый коллега и верный оппонент Константин Крылов. Хотя он считал себя политиком, в истории он останется как один из самых талантливых писателей современности. После него остался незавершенный сатирический роман «Золотой ключ, или похождения Буратины». О чем он? Если б Умберто Эко встретил Ильфа и Петрова… В общем, если вы не читали Крылова, начните отсюда. Я удачно успел купить все прижизненные издания Буратины — и к сожалению, авторский финал романа мы уже не увидим. Замысел — может быть, решение — …
Умер Константин Анатольевич Крылов. Этот не то философ, не то писатель (как водится у талантливых людей, «всё и сразу») запомнился мне как очень осязаемый человек. За жизнь я виделся с ним три или четыре раза, всегда — в шумных местах, где было много веселящихся русских людей, и всегда бывшего источником этого веселья. Одни находили в нём презабавного старичка, с которым можно поболтать на любую тему и, гомерически смеясь, пойти куда-нибудь ещё; другие (я был чаще среди таких) видели в нём человека, образованного в дореволюционном смысле — то есть образованного титанически, безгранично. К нему можно было подойти с какой-нибудь сокровенной темой, например, завести разговор о любимом писателе или своём исследовании, — и всегда получить живой отзыв, чаще всего очень оригинальный, разворачивающий твои мозги в такое положение, когда они начинают соображать быстрей, а затем несколько дней переходить от стадии «забавная позиция» — к стадии «так и есть» и «почему я сам об этом думал».
Где здесь находился сам Константин Анатольевич, сказать трудно, потому что находился он везде. Это выдавало в нём глубоко рефлексивного человека. Не только в смысле отзывчивого мышления, но и некой гибкости, «флексивности» (лат. flectivus — гибкий), умения быть каким угодно. Эта черта выдавала в нём русского человека. И эта же черта выдавала в нём, писателе, — философа.
В отличие от философа, писатель живёт как бы в отрыве от своих книг. Ещё с диалога «Ион» мы помним, что поэт замечательно описывает колесницы вовсе не потому что хорошо в них разбирается. Поэтому ситуация, когда прелести девственной жизни нам рисует талантливый развратник, а потомственный граф с циклопическим влиянием на мировую культуру проповедует уединение (случай Толстого), — такая ситуация, на первый взгляд противоречивая, в случае писателей достаточно распространена. Иное дело философ. Насколько человек является философом, настолько его жизнь равна его философии. Начиная с Платона и Пифагора, смыслом философии является образ жизни, обращённость от временного к вечному, иночество. Но — общая черта — и философ, и писатель пишут трактаты. То есть текст.
Любые тексты, философские ли, художественные, — всегда большие, написаны пером: их «не вырубишь…» — а человек всегда маленький, сиюминутный и во всём как бы короткий, прыгающий с ветки на ветку собственных чувств и мыслей. Как человеку, будь он писателем или даже философом, соответствовать написанному?
Однако, если оставить в стороне Буратину, трахающего Гаечку, и прочие казусы подобного заявления, Крылов был живым воплощением своих текстов. Это было в нём от философа. От писателя же в нём было то, с какой гибкостью он встраивал свои тексты — философические, «вечные» — в живой поток жизни. В текстах он был такой же, как в жизни, а в жизни говорил абзацами хорошей публицистики, и всегда удивительно ловко. Я никогда не забуду, как в Праге я и мой друг сидели в номере Крылова, записывая интервью. Было два или три часа ночи, и мы изрядно устали после весёлого прощального вечера: рано утром нас всех ждал самолёт. Константин Анатольевич надиктовывал красивые пассажи в классике жанра: про русское национальное государство, про масонов, про конспирологию… Мы с другом почти засыпали, но я старался всеми силами внимательно слушать и поддерживать беседу, замечая осоловевшим взглядом, как Константин Анатольевич смотрит куда-то внутрь себя, быстро перебирая разделы знаний, тянущих на целую библиотеку. Случись какому-нибудь редактору делать из записи хороший письменный текст, он бы остался без работы.
Живое мышление Константина Крылова проявляло себя не только в публицистике. Реализуя философию собственной жизнью, он, само собой, мыслил конкретно, переводя теорию в праксис. Накануне нового 2020-го года, сидя с бокалом вина, окружённый толпой русских студентов, неожиданно он прокомментировал одну мою небольшую заметку о бедственном положении русской философии как традиции. По мнению Крылова, рецепт восстановления этой традиции был очевиден. Дело в том, что западные люди обладают партийным, в чём-то даже сектантским (секта букв. — «школа») мышлением, и человек, в одиночку занимающийся философией, для них не является философом. Рецептом создания традиции, по Крылову, было собрать несколько умных людей в одном месте, прикрепиться к старой (как минимум вековой) школе и написать манифест, на который возложит руки живой представитель традиции («Тахо-Годи»). Только тогда европейцы могут обратить внимание на Россию. Об этой мысли я думаю до сих пор.
Я родился и вырос в глубинке, и поэтому мне всегда нравились люди, которым всё досталось почти «за так», которые родились в столице, получили первоклассное, фундаментальное образование в лучших традициях дореволюционной России. Находясь рядом с такими людьми, ты видишь, как достигнутые тобой вершины оказываются подножьем, а ты — стоящим на плечах гигантов. Как учат стоики, хорошие друзья могут быть найдены и среди мертвецов, великих авторов прошлого. В нынешнем тягостном положении это стратегия многих русских par excellence. Однако, рядом с нами есть живые гиганты, в одиночку несущие великую русскую (и, шире, — западную) культуру на своих плечах. Константин Крылов был одним из таких. Следуя стоическому принципу, теперь он перешёл из друзей живых — в друзья вечные. Нам стоит радоваться, что мы были его современниками. И в особенности лично я радуюсь тому, что наши пути пересеклись не только во времени, но и в пространстве: слушая ли увеселительные истории о чехах в Праге, беседуя о том, как по пунктам возродить нашу философию, обсуждая в кулуарных беседах смешные истории из жизни больших, талантливых русских людей…
Древние учили — о мёртвых хорошо или никак. Я рад, что высказав свои впечатления о Константине Анатольевиче целиком, мне удалось остаться верным этой максиме, не испытывая ощущения недосказанности.
Светлая Вам память, Константин Анатольевич.
Много лет назад, когда я впервые читал знаменитую книгу "Похождения бравого солдата Швейка" - я удивлялся и недоумевал по мере приближения к концу: сюжет в самом разгаре, однако читать остаётся всё меньше и меньше. Неужели есть продолжение, о котором я не знаю, или же история завершится внезапной смертью героя? Финал оказался ещё печальнее - история завершилась внезапной смертью автора. У этой книги официально не существует окончания.
Именно то давнее чувство я снова испытал сегодня, когда узнал о смерти Константина Крылова. Эпический роман "Золотой Ключ" - одно из самых ярких явлений современной русской литературы - теперь навсегда останется недописанным. Но эта в чём-то эгоистичная мысль не передаёт подлинного масштаба трагедии. Смерть писателя действительно для большинства поклонников означает в первую очередь смерть недописанных книг. Но Константин был не только писателем, он был больше чем писатель, и его смерть - огромная утрата для всей русской культуры.
Сегодня умер гений.
Умение думать, рассуждать, делать выводы, понимать причины и следствия - все эти вещи перестали считаться чем-то исключительным. Впрочем, мысль эта не нова - ещё Гегель писал, что не каждый сумеет сшить сапоги по мерке, но все считают себя способными заниматься философией. Всеобщее образование эту ситуацию только усугубляет. Поэтому в современном мире великого философа в лучшем случае будут считать талантливым блогером или успешным литератором. Наша эпоха - эпоха торжества машин и технологий, гениальностью у нас считается умение работать с машинами и технологиями. Гений в современном представлении - человек с калькулятором в голове, без труда берущий в уме тройные интегралы. В крайнем случае - полиглот, знающий десяток языков; разумеется тоже исключительно в технических целях, чтобы осуществлять синхронный перевод.
Но гениальность Константина была другой, не современной механистической, а древней, античной, всеобъемлющей. Не зря он так уважал античность и считал её подлинным началом человеческой цивилизации. Это гениальность Гераклита или Аристотеля, способность просто смотреть на мир - и видеть его движущие силы, понимать его устройство, простыми словами объяснять окружающим людям, как всё вокруг работает, находить закономерности. Он умел мыслить - о, как мало людей в современном мире в полной мере способны на это! И всю жизнь он пытался донести до людей плоды своих размышлений. Его блог, его книги - это в первую очередь система взглядов на устройство мира. Кто-то просто её неспособен понять, у кого-то она вызывает раздражение и отторжение - но спасибо ему за само существование подобной системы. Он показал нам мир под таким углом, под которым сами мы никогда бы не смогли - а может быть не решились бы - его увидеть.
Другая сторона всякого гения - многогранность и потрясающая работоспособность. Константин был и писателем, и блогером, и редактором, и философом, и общественным деятелем. И если о плодовитом писателе ещё можно сказать, что у него просто талант, что он таким уродился - то работа политическая, работа просветительская это в первую очередь именно работа. Эмоционально тяжёлая и часто неблагодарная. Но он делал её с невероятным упорством, просто потому что считал это своим долгом.
Я и сам, грешным делом, постоянно подтрунивал над его национализмом в своём ЖЖ. Что поделать, не верю я в русский национализм, не вижу в нём ни избавления России от бед, ни источника благодати. Но и здесь следует отдать Крылову должное - он был последователен и безукоризненно логичен в своих рассуждениях. Да, предпосылки его рассуждений основаны были на принципиально недоказумых этических принципах. Но ведь таковы основания любых политических предпочтений. А уж выстроенной на этой основе системы своих взглядов Константин держался твёрдо - не юлил и не пытался переобуваться на лету.
Меня всегда потрясала его абсолютная, несгибаемая вера в русский народ. Когда все вокруг швыряли оземь шапки и с досадой шипели сквозь зубы: "генетические рабы, холопы, бесполезно, умрут за барина" - Константин спокойно отвечал: "Это понятно, это простительно, русских слишком долго мучали, они слишком долго страдали, их просто искалечили, они не ведают, что творят". А ведь он даже не был христианином - но принимал все недостатки русского народа со стоицизмом и всепрощением христианского святого. Возможно это был единственный человек в мире, который безусловно и бескорыстно любил русский народ, желал ему добра и процветания. Сам русский народ не оценит в полной мере всю глубину своей утраты - но я думаю, что Константин простил бы русских и за это.
Меня он не любил - в какой-то мере, наверное, за эти вот насмешки над национализмом, но в основном за приверженность левой идее, которую он считал безусловно людоедской. Я сейчас мало что могу возразить ему - ведь одной из причин моего ухода из ЖЖ стало осознание того, сколько людоедства на самом деле таится в сторонниках левой идеи, внешне ратующих за "счастье людей и справедливость". Я по-прежнему придерживаюсь левых воззрений и по-прежнему считаю, что Константин во многом был неправ. Не могу согласиться с его взглядами на национализм, на безусловность "права сильного" в мировой политике, которым он оправдывал присоединение Крыма и войну на Донбассе, с его преклонением перед царской россией и ненавистью к социализму. Но все эти взгляды при ближайшем рассмотрении оказываются не ошибками разума, но этическими заблуждениями, когда человек раз и навсегда определяет для себя "хорошее и плохое", без права обжаловать такой приговор.
И причина этих заблуждений тоже в его гениальности. Когда умный человек смотрит на мир - он всегда видит изнанку мира. И тогда он испытывает невероятные страдания из-за того, как эта изнанка неприглядна - но больше из-за того, что все остальные люди эту изнанку не желают замечать, постоянно пребывая в мире розовых облаков и радужных единорогов. Многие книги Константина - это книги, отражающие "тёмную сторону" жизни. Он брал традиционные сказки со счастливым концом - и превращал их в сказки с концом несчастливым. Брал известные произведения о жизни и радости - и превращал их в произведения о смерти и страданиях. Большинство его записей в блогах - это скрытая в тексте злость на окружающий мир, на то, что он вот такой, а не лучше. Его ответы на вопросы обычно доброжелательны, но та же злость внезапно адресуется тем, кто поддерживает и оправдывает устройство мира. И, по-моему, очевидно, что эта злость - обратная сторона боли за мир, который хочется исправить, но исправить почти невозможно.
Когда я читал его интерпретацию известного рассказа "Те, кто покидают Омелас", я вдруг осознал, что именно вижу: хорошо известно, что в противоположность Творцу - созидающему нечто новое - Дьявол может только искажать уже существующие вещи. Добавьте сюда классический сюжет о продаже души - и мы получим человека, который продал душу за талант, но с его помощью не может создавать новое, а может только выставлять уже существующее в мрачном свете. Спустя ещё мгновение я осознал, что это и есть "взгляд Крылова", и что сам он, наверняка, сразу же написал бы рассказ на эту тему.
Увы, но в жизни Константина очевидно не было ни сделки с высшими силами, ни даже сделки с силами низшими - хоть многие годы его и обвиняли в работе на спецслужбы. Эти обвинения могли как-то ещё правдоподобно звучать лет 10-20 назад, когда у него была партия и приглашения в телевизор. Но сейчас, в 2020 году, мы все прекрасно знаем, как именно живут люди, которые на самом деле работают на спецслужбы. Мы видим их роскошные дворцы, яхты, самолёты, элитные квартиры, элитные автомобили, вещи и украшения. И Константин Крылов, пытавшийся заработать пятьсот рублей на продаже лекций по философии, совершенно явственно отстоит от спецслужб настолько далеко, насколько это возможно. Я вряд ли смогу переубедить искренних сторонников этой версии, но считаю своим долгом высказать такой взгляд на вещи.
Помню, я случайно посмотрел часть его прямого эфира на Ютубе где-то год назад, они с Просвирниным отвечали на вопросы. Сам Крылов хоть крепким словцом никогда не брезговал, но употреблял мат всегда уместно, а в том видео отвечал на вопросы интеллигентно и литературно. Просвирнин же пересыпал свою речь простонародными матами через слово - яркий признак малообразованного и невоспитанного человека. И вот этот сильнейший контраст их языка меня сильно задел. Помню острое чувство жалости, которое я испытал. Немолодой уже человек вынужден собирать копеечные донаты, чтобы купить своей семье еды, и ради этого нужно вежливо беседовать с грязно ругающимся гопником, который вроде бы тоже "лидер русских националистов". Он ведь будто в своей собственной записи в блоге, подумал я тогда, записи про какое-нибудь советское время, про жизнь советского диссидента. Прекрасный писатель, культурный и глубоко образованный человек - унижен, беден и расшаркивается перед быдлом ради куска хлеба. А теперь он ещё и умер довольно молодым, и не то чтобы в нищете, но определённо не с такими ресурсами, которые были бы у него, родись он и стань писателем где-нибудь на Западе. Кристаллизованная судьба русского человека.
Меня спросят, конечно же, как это принято в безжалостной блогосфере - а был ли покойный нравственным человеком? Но я не стану отвечать на этот вопрос, потому что он здесь неуместен. Гении всегда стоят вне нравственности; это не тот критерий, по которым следует их оценивать. Они могут создавать что-то ужасное или что-то прекрасное, но в любом случае их задача - выдёргивать человечество из болота привычного существования, чтобы показать что-то ещё, другой взгляд, другой путь. Константину Крылову всегда это удавалось. Мне хочется верить, что с его смертью не исчезнет его наследие, то представление о мире, которое он увидел и попытался передать нам всем. Что люди будут помнить его, что это знание войдёт в обыденную жизнь, повседневный язык и станет частью культуры. В конце-концов ведь и это тоже обычная судьба русских гениев. ©
Умер дорогой Константин Анатольевич Крылов.
Я не буду писать о каких-то сверхъестественных откровениях, связанных с ним. И о том, что он сделал для русской культуры я тоже писать не буду. Я напишу о том, каким я его знал.
Мы познакомились с ним в прошлом году, когда должны были ехать на конференцию в Чехию. Я помогал ему делать визу. Он мне тогда сказал, что совсем не разбирается во всех этих бумажках. И только сейчас я понимаю, что правильно он не разбирался. Хорошо, что он не потратил своё время на такие глупости и я рад, что сохранил его от этой волокиты.
От самого начала поездки до её конца мы много дискутировали. О том, должны ли править миром писатели (из этого нашего разговора потом выросло его выступление в Праге), о войне с Наполеоном, о февральской революции, о том, какое государство Израиль, о русской культуре и левом искусстве. С ним вообще всегда было о чём поговорить и, честно говоря, у меня не всегда хватало слов закончить тот или иной разговор. Мы гуляли по чешским улицам, заходя в каждую пивнуху. Константин Анатольевич был тогда по-детски рад, что наконец-то попробует хорошего чешского пива. И заказывал он тогда его очень много. Я обещал сводить его в самую старую и знаменитую пражскую пивнуху, но так этого и не сделал, к сожалению. На самой конференции он встретил кучу своих восторженных единомышленников и поклонников. Рискну утвердить, что он был тогда очень счастлив. Ведь что ещё нужно писателю, кроме толпы благодарных фанатов, впитавших его идеи? Я рад, что был одним из тех, кто помог ему туда добраться.
После этого мы виделись ещё не один раз и не в одном городе. Раньше я относился ко всем этим встречам проще, думая, что их ещё много будет впереди...
Больше не будет. Прощайте, Константин Анатольевич. ©
В русской литературе есть теперь великая незаконченная книга.
Все Стругацкие - лишь предисловие к Факапу.
Это не мои слова, но если они «сняты с языка», какая разница?
Какой горький день. Я виделся раз случайно в Питере, что мне в Калининграде Гекуба? А как будто умер кто-то из родни. Какое горе, братцы. И горе, что тех, кто понимает это нынешнее русское сиротство, кто ушёл, что произошло – горстка, в общем, во всём русском народе.
У меня остались на почте ссылки на файлы. Человек, который дал нам язык, трезвый взгляд, весь мир, которого… зарабатывал копеечными лекциями. Милоти и козьи кожи. Эх.
Умер Костя Крылов.
Русский националист, писатель, публицист.
Что мне в нем нравилось?
1)Личные качества. Он был интеллигентным, деликатным, хорошо воспитанным, подчеркнуто вежливым, не злым, не раздражительным (мог вспыхнуть, но быстро отходил) и дружелюбным человеком. Он не был ханжой и вообще был человеком очень приятным в общении, с чувством юмора. В нем не было зазнайства.
Он ничего никогда не доказывал с пеной на губах. Если ему что-то не нравилось, он просто махал рукой.
Обычно русского националиста леваки, новгородцы и прочие заукраинствующие товарищи пытаются представить в образе безумного и неопрятного е..ната с остатками кислой капусты в бороде, выискивающего сколько еврейской крови было у Чингачгука. Крылов как интеллигентное и благородное лицо русского национализма, как один из его вождей сразу же отвергал этот идиотический штамп.
С ним мы познакомились весной 2014 года в Москве, когда я оказался эмиграции. Я позвонил ему, представился и пригласил на встречу южнорусских эмигрантов с московской патриотической интеллигенцией. Она прошла в клубе "16 тонн". Мы там иногда собирались в 2014 году. Костя сразу же согласился туда прийти. Помню, как депутат Юрий Болдырев учил его разбираться в виски. Прочел ему даже небольшую лекцию. Косте она очень понравилась. Он даже себе что-то записал.
Он тогда заказал кружку пива и две стопки то ли водки, то ли бехеровки.
Очень рад, что с моей подачи он в прошлом году снова побывал в Донецке в качестве писателя-фантаста Михаила Харитонова. Спасибо Кофману, организатору фестиваля литературной фантастики "Звезды над Донецком", что пригласил Крылова.
2)Как русский националист Крылов понимал:
а)власть в России должна принадлежать не Кремлю, Новгороду и Кавказу, а русскому народу; б)русский народ должен воссоединиться; в)1917 год - это Катастрофа и убийство русского народа; г)никакого коммунизма, интернационализма, евразийства, советизма, сталинизма, тоталитаризма, низкопоклонства перед Западом и демократии а ля Новгород быть в России не должно. Только настоящая демократия, демократические свободы, правовое государство. Вся власть русскому народу. Вот это будущее России.
Рано или поздно Россия будет такой. Обидно, что Костя до этого не дожил:(
3)Костя в быту жил очень скромно, потому что никому никогда не продавался. Никому. Крылов - это Анти-Прилепин. Мне тяжело представить, чтобы он участвовал бы в каком-либо кремлевском проекте.
Он жил вместе с женой и дочерьми в обычной скромной двухкомнатной квартире в обычной советской панельной девятиэтажке. И я в таком доме провел большую часть детства.
Деньги ему нужны были на офис и на издание журнала "Вопросы национализма".
Я рад, что именно русские националисты (за редкими исключениями) в отличие от аферистов-леваков, которые бесплатно пыль с лысины Ленина не вытрут, показали себя бессребрениками. Показал себя таким и Костя.
В общем, спи спокойно, дорогой друг, а Русское Солнце рано или поздно все равно взойдет.
Сегодня умер выдающийся русский писатель, поэт, публицист и философ Константин Крылов. Даже не соглашаясь с ним во многом, невозможно было не подпасть под обаяние его огромного таланта, масштаб и остроту мышления, оригинальность и точность формулировок.
Он не был православным, но, по слову Святых Отцов, "каждая душа - христинка". Так что Вечная Память и Царство Небесное!
Сегодня целый день, и так омраченный перепадом темп.и недомоганиями, прошел под знаком памяти Константина Крылова. Было столько сказано горестных, умных, справедливых слов, хотя последние годы рассорили почти всех.
Видит Бог, я старалась всегда сохранять ровный, дружеский тон в общении со всеми рассорившимися между собой, но равно дорогими мне деятелями нашего общественного движения. И эта утрата еще раз показала, как нас мало, а мировоззренческие щели при этом и даже человеческое отстранение становятся все шире.
"Как мелки наши споры с жизнью.
Как крупно то, что против нас"...
Константин Анатольевич Крылов скончался, оказывается, в больнице им.Розанова. Каким-то мистическим сквознячком повеяло от этого факта. И я вспомнила, что, как Розанов, тот самый, нами любимый, перед смертью просил:'творожка, творожка бы", так и наше редкое последнее интернет-общение с Константином было на тему...еды. Простой утренней еды: гренкИ (с ударением на последний слог, от гренОк).
Я уповаю, что его душа будет странствовать по местам, напоминающим Италию, и иметь возможность общаться с Сократом, Эпикуром и, конечно, Розановым. А вдыхают ли там аромат гренков или фалернского - неведомо... И еще: столь чтимый им Царь-страстотерпец непременно замолвит за него слово.
Последний раз я видел Константин Анатольевич Крылов (он же Михаил Харитонов) - под Новый Год. Его уход - большая потеря и для русской литературы, и для общественной жизни, и для политики.
И думаю, что мы сейчас даже не осознаём, насколько. Великое всегда видится на расстоянии.
Константин Мильчин, литературный критик: Тут, наверное, нужно начать издалека: когда только появился ЖЖ, то его русский сегмент был маленьким, доступ туда был только по специальным кодам. Но все, кто писал тогда туда, были авторами действительно яркими и интересными. А Крылов был одним из самых ярких. На протяжении всего существования русского Livejournal Крылов являлся самым интересным публицистом из всей националистической тусовки.
Он не просто писал «Слава России», он придумывал сложнейшие интеллектуальные конструкции, которые основывались на превосходном знании мировой и русской философии.
Не менее хорошо Крылов разбирался в истории и в религиозной мысли. И да, было понятно, что он стоит на довольно четкой право-националистической платформе, но когда он писал текст против условных либералов или евреев, то в итоге обиженными могли оказаться националисты. Потому что любой его пост был троллингом высочайшего уровня, постмодернистским высказыванием из палаты меры весов. Собственно, Крылов был одним из тех, кто изобрел русский интернет-троллинг не как тупое забрасывание собеседника помоями, а как интеллектуальную дуэль. И даже самые ярые ненавистники Крылова, как его идей, так и его личности, все равно считали его человеком потрясающего ума и великой образованности.
У Крылова было несколько псевдонимов. Михаил Харитонов писал оригинальную фантастику, Юдик Шерман — стихи, а Диоген Лаэртский пересказывал историю древнегреческой философии на современный лад, где вместо Платона, Сократа и тирана Дионисия фигурировали Ельцин и Горбачев. И это было безумно смешно, даже сейчас смешно перечитывать, что не типично для сетевого юмора нулевых. Тут важно пояснить, что в отличие от современных весельчаков, которые шутят о том, в чем не разбираются, Константин Крылов был как раз человек потрясающе образованный и начитанный. Он очень хорошо знал фантастику, как отечественную, так и западную, как современную, так и классику. Он великолепно разбирался в поэзии — Татьяна Малкина припомнила в комментариях в фейсбуке, что он знал наизусть всего Мандельштама. Он хорошо знал труды философов от античности и до наших дней. Его интеллектуальная база была колоссальная, но у него еще был дар смотреть на очевидные вещи нестандартно и видеть того, чего не видел никто. Его простенький и коротенький пост в жж мог обсуждаться неделями.
Наверное отдельно стоит вспомнить о его деятельности в проекте «Традиция». В какой-то момент группа авторов русскоязычной Википедии консервативных взглядов торжественно покинула проект и ушла к Крылову в его энциклопедию «Викитрадиция». Это была альтрайтовская, как сейчас бы сказали, версия Википедии, но, как и все, к чему прикасался Крылов, работала разом и напрямую, и как виртуозный троллинг. Многие годы при первых подступах грусти я немедленно отправлялся на «Традицию», открывал статью «Гей-технология», и это гарантировало мне примерно два часа здорового смеха.
Павел Пряников, журналист:
Я не так хорошо знал его лично, хотя встречался. Это представитель относительно интеллектуального круга русского национализма. Человек, который, мне кажется, все равно не нашел себя и был способен на большее, если бы не ушел в русский национализм, в его радикальный вариант. У него был литературный талант, у него неплохое философское образование, но мне кажется, что русский национализм очень ограничил его интеллектуальную сферу, он мог бы развиваться гораздо шире. Русский национализм в «Живом Журнале» занимает небольшую нишу, я бы определил его процентов в пять-десять тех интеллектуальных журналов, которые там были. Эти пять-десять процентов русского национализма тоже не едины, разбиваются на множество фракций, течений, движений, Крылов был лидером только одного из этих движений. В своей небольшой нише он какую-то долю занимал. Он пытался найти выход к другим стратам, в отличие от твердолобых других националистов совсем уже нацистского склада, он был все же склонен к компромиссам, видимо, все же из-за своего бэкграунда, гуманитарного образования, интеллектуального развития. Но русский национализм стигматизирован, я думаю, что именно из-за этого он не мог ни с кем найти общий язык, ни с левыми, ни с либералами, ни с каким-то другими течениями, но такие попытки очеловечить русский национализм были.
Все же у него сложилось реноме немного пещерного движения, Крылов пытался это реноме как-то изменить, но, мне кажется, до конца это так и не получилось.
В том числе и из-за личности самого Крылова. Он был вынужден ориентироваться на свою аудиторию, она бы не поняла его попыток найти какую-то конвергенцию с другими политическими движениями. Сейчас в более молодой страте тех, кому до 30 лет, происходит синтез национализма и либертарианства. Для более старшего поколения это не удалось, советское поколение очень четко всегда было разделено по стратам, для них были только черные и белые, наверное, это такая особенность в том числе и моего поколения, близкого к возрасту Крылова. Он был главным редактором журнала «Вопросы национализма», в котором даже я находил интересные тексты того же Сергея Сергеева, историка.
Он был способен на большее, его интеллектуальный багаж был в разы больше того, что у него получалось сделать в нише русского национализма. У него были неплохие попытки переосмысления русской истории. Сетевая среда, сетевая интеллигенция вынуждена во многом юродствовать, быть не такими, как в жизни, это особенность русской сетевой культуры, вспомните покойного Антона Носика, Тему Лебедева, Галковского. Это ограничивало его движение. Если бы он ушел в академическую науку лет 10−15 назад, мне кажется, он бы сделал себе большее имя, большего бы добился, чем был бы просто представителем так называемой сетевой интеллигенции. Он стоял особняком даже в среде националистов, хотя бы из-за того, что был редким в России представителем религиозного течения зороастризма и не скрывал этого, был русским зороастрийцем. Русский радикальный национализм построен на язычестве, а его более умеренная часть на христианстве. Хотя бы этим Константин уже отличался, искал нетривиальные пути в своем интеллектуальном труде. Русская сетевая интеллигенция отличается этим юродством, троллингом, известно, что он писал под псевдонимами Михаил Харитонов, Юдик Шерман, имел множество личин в сети, но увы, сетевая интеллигенция в те годы, да и сейчас, была вынуждена развиваться вот по такому пути, чтобы обратить на себя внимание.
Эмиль Паин, доктор политических наук
Я был знаком с Константином лично, несколько раз встречались на каких-то конференциях и других публичных действиях. Разумеется, я следил за его публицистической и научной деятельностью, действительно научной, потому что журнал по теоретическим вопросам национализма, в котором он работал, — это полноценное научное издание. Главное его влияние на все националистического русское движение связано с тем, что он был одним из первых национал-демократов и одним из самых цитируемых. Когда-то мы проводили анализ популярности тех или иных фигур в интернете, Крылов долгое время занимал несомненно первое место по упоминаемости и частоте ссылок в интернете. Пожалуй, он был первым, кто обратил внимание на то, что необходимо оторвать национализм от имперской ксенофобии.
Часто у нас путали понятия «национализм» и «имперскость», это было характерно особенно для националистической среды, но постепенно и, мне кажется, в значительной мере под влиянием Константина, это размежевание произошло.
Оно было связано, прежде всего, с представлением о демократичности исходного смысла национализма как требования общества, нации, понимаемой в чисто этническом смысле, в этом смысле мы с ним расходились, я был сторонник гражданского понимания нации. Именно он представил, пожалуй, впервые в русском национальном движении идею «не нация для государства, а государство для нации».
Это было очень важной переменой, потому что до этого национализм был и имперским, и державническим, предполагалось, что можно и уморить нацию, и бросить ее, как пушечное мясо, на решение государственных задач. Именно он первый сказал, что национализм не противоположен демократии, наоборот, он нуждается в ней больше других, национализм этнического большинства больше других выиграет от демократии. Уже эти два аспекта его политического творчества заслуживают внимания. Его философия не стала массовой, но количество людей, которые его поддерживают, безусловно, возросло. Совсем недавно я прочитал интервью с одним из организаторов «Русского марша», который говорил примерно словами Крылова о том, что национализм сегодня это не сборище ксенофобов-ненавистников других этнических групп, а это демократическое движение, которое требует прежде всего уважения к людям, уважения к обществу, к свободе выбора. Мне кажется, это очень важно. Его идеи мне запомнились, я его цитировал не раз. Я, конечно, очень сожалению, о смерти человека в общем-то в расцвете сил, я выражаю соболезнования его родственникам, друзьям и близким.
Я в шоке. Не думал, что так всё обернется. 52 года, инсульт. Мы потеряли человека, который по уровню таланта был и остаётся выше Пелевина, несмотря на замалчивание его произведений для широкой публики. Осталась незаконченной книга всей жизни, роман в трёх частях "Буратина". Константина Анатольевича я читаю с начала 2000, лично удалось познакомиться и регулярно общаться с 2015 года на его лекциях; все его крупные публикации есть у меня в бумажном виде. Пожалуй, последним моим актом общения была отправка денег на лечение. Мои искренние соболезнования Надежде, детям, семье, всем кто знал покойного и почитателям его таланта.
Некрологов я никогда не писала. И, надеюсь, больше не придётся — хотя вряд ли.
Человек я не вполне публичный, не совсем известный и покойного лично не знала. Не уверена, что имею право высказываться почем зря.
Тем не менее. Умер Константин Анатольевич Крылов.
Так уж вышло, в самые черные минуты моей жизни, в моменты отчаяния, в моменты «брошу-все-это-и-уйду-в-монастырь», в моменты «господи, когда уже все это кончится», меня неизменно спасали тексты Крылова. Почему — не знаю: ну ничего в них такого особенного ведь нет.
Зная о крыловском «целительном» эффекте, я рекомендовала его друзьям и знакомым. Реакции разнились: кто-то крутил пальцем у виска, иные — спрашивали «а кто это», третьи — в общем, разделяли мой восторг.
Прав Кашин: людям масштаба Крылова нужно давать кафедры в университетах, а не ставить их в унизительное положение — «ну хоть три корочки хлеба».
Правда, в современной России одно другого не исключает, а иногда даже и способствует.
Потому что мы — бездарны. Хоть и достаточно высоко сидим, относительно далеко глядим. Они — талантливы. Хоть, зачастую, и живут хуже, чем заслуживают.
К смерти, к утрате, можно относиться по-разному. Крылов относился к ним так. На мой взгляд, точно:
«Козлу пришло в голову, что надо бы типа что-то сказать напоследок. Как назло, в голову ничего подходящего не лезло, кроме избитых цитат типа «был ли покойный нравственным человеком». Септимий машинально прикинул насчёт Рахмата и внезапно подумал, что ведь, пожалуй, какая-то нравственность у обезьяна в самом деле была. По крайней мере, о своём выводке он пытался позаботиться, как мог и как умел. Правда, поздно и бестолку, но такова участь большинства устремлений.
— Хуй с тобой, Рахмат, — наконец, сформулировал Попандопулос простыми и точными словами то, что было у него на душе. И был вознаграждён ощущением некоей завершённости, законченности. Ещзё один кусок жизни был прожит и пережит, а теперь перед ним лежали новые дороги».
Позаботьтесь о живых.
Русские, вперёд!
Тем временем помер Крылов
https://afranius.livejournal.com/782181.html
великий русский писатель, однако (в верхней десятке,
по соседству с Гоголем и Сорокиным и Достоевским)
жалко, конечно
от инсульта, вызванного ковидом
в личном общении Крылов был один из приятнейших людей,
кого я знал
В 1990-е мы дружили на почве борьбы с ельцинской Россией,
но потом Крылов попытался устроиться в политику,
сначала с какой-то липовой партией ("партия жужжалок для жопы",
вместе с Марией Арбатовой и известным юзером [info]skuns@lj),
потом со своей собственной партией НДП в рамках антимайдана и
"добровольческого движения", выглядело это довольно грустно, конечно.
Крылов все это дело объяснял нюансами
имперской политики 1900-х, типа необходимости воссоздания
Черной Сотни и продолжения подвига журналиста М. О. Меньшикова.
Особой искренности в его выступлениях не было, [info]balalajkin
утверждал (ссылаясь на семейную историю Крылова), что весь
этот национализм заказной оттуда же, откуда газета "Спецназ
России", которую Крылов какое-то время редактировал.
Даже если и так, не вижу тут ничего особо предосудительного.
На заре livejournal.com,
Крылов писал за целую банду фрических виртуальных писателей
и блоггеров, очень веселых, не все целиком идентифицированы
и по сей цень, надеюсь, архивы и черновики разберут и опубликуют.
С командой московских гламурных уродов из партии жужжалок
для жопы Крылов пытался делать гламурно-патриотические
еженедельники за путиноконсерватизм, "еженедельную газету
Консерватор", журнал "Русская жизнь", под управлением Ольшанского.
Закончилось и то и другое скандалом и фиаско, как и все,
связанное с Ольшанским. Авторы жаловались на невыплаченные деньги,
а на сайте газеты, после закрытия, еще несколько лет висело
объявление "проститутки Москвы, проститутки Петербурга".
Я так понимаю, что кинутые сотрудники пытались его изобретательно
монетизировать. Выживание в советской России - дело грустное
и своеобразное, и Крылов был тут совершенно неприспособлен.
В какой-то момент его начали таскать в суды по 282-й статье;
гебисты влепили ему условный срок, но арестовали все счета
и все деньги, лишив Крылова каких-либо источников легального
заработка.
Крылов был хороший, уютный, даже злиться на него было
приятно, примерно как расчесывать, когда чешется.
Очень жалею. ©
Умер Константин Анатольевич Крылов.
Подбирать слова к таким событиям всегда тяжело и немного глупо, излишне. Всё-таки, не зря главный поминальный обряд – молчание, и только потом – поминальные речи. Главное правило поминальной речи, кстати, «говори, если не можешь молчать». В социальных же сетях такие речи почему-то стали обязательными, более того – тебя могут даже осудить за их отсутствие, но тут уж, как говорил Крылов, - - -.
Крылов мне нравился, можно сказать, я даже его полюбил. Мы не были друзьями, но было очень многое – мы вместе летали в Чехию, обошли десятки пражских кабаков, много спорили, напивались, читали по очереди стихи на петербуржских разбитых кухнях моих друзей, один раз даже плакали. Крылов много играл и притворялся (в хорошем смысле). Например «пожилым человеком», при этом сохраняя детскую непосредственность и наблюдательность, каковой не сыскать и у его самого юного читателя. Был прекрасным собеседником, каждый разговор с ним был киношным, точным, выдержанным, сюжетным, и действительно доставлял удовольствие. Это вообще редчайшее качество в наше время – уметь вести хороший разговор.
Нить любого хорошего разговора Крылов берёг и никогда не терял. Если по какой-то причине разговор прерывался – вторжением со стороны или затянувшимся ответвлением, даже если проходил час, всегда громыхало его звонкое «Так вот,» и беседа снова вставала на свои рельсы. Или не беседа, а монолог – рассказчик Крылов тоже был замечательный.
Ещё меня привёл в восторг его предсмертный финт с анализом на корону – он сдал его два раза, один раз на своё имя, и второй – на Михаила Харитонова, на свой псевдоним. У Харитонова диагноз подтвердился, а вот у Крылова – пока неизвестно. Надеюсь, не подтвердится.
Умирать стали чаще. И дело не в короне (или не только в ней) – просто время идёт, и старшее поколение кумиров становится ещё старше. Значительных имён в нашем и без того куцем дискурсе и рядом так и будет становиться всё меньше.
Как на это реагировать? Что с этим делать? Что-то же я должен с этим делать? Эти вопросы сегодня днём привели меня к мысли, что пора начать страшную серию небольших посмертных книжек. Моя любимая книга – «Опавшие листья» Розанова. Я хочу, чтобы у каждого значимого человека были свои «Опавшие листья» – небольшие цитатники, широко представляющие личность человека. Никакой политики, «трудов» и прочего – просто сборник постов, мыслей или цитат о самой общей жизненной философии. О смерти, о любви, о радостях, о печалях. О ценном и пустом. О человеческом. Готовить такие книжки нужно сразу по кончине, не откладывая в долгий ящик. А большую часть вырученных средств пускать на поддержку семьи умершего или на установку памятных табличек или чего-то такого.
Для Крылова название такой книги пришло на ум сразу – «Так вот,». Никаких супердизайнов тоже не надо – делать всё просто и чисто. Я даже уже прикинул, как оно должно выглядеть. Правда, в идеале не подражать каллиграфическому почерку Крылова, а собрать название из им же написанных букв.
Кто хочет поучаствовать в подготовке такой книжки, знал и читал Крылова – присылайте мне в личку его посты и цитаты, которые, на ваш взгляд, должны войти в такую книгу, вдруг я пропущу что-то важное.
Вечная память, Константин Анатольевич. Горд, что был знаком с вами. ©
Жизнь и смерть Константина Анатольевича Крылова образцовая для русского писателя, живущего в России последних 100 лет. Это жизнь и смерть белого человека, оставшегося в ЮАР при торжестве мандел. Великий, выдающийся, большой или просто хороший писатель Крылов - мы пока понять не в состоянии. При жизни такие эпитеты получают успешные литераторы, каждый эпитет соразмерен тиражам и гонорарам. В этой шкале ценностей Крылов почти не виден: относительная известность пришла через соцсети, тиражи минимальные, чистой литературой не зарабатывал. По шкале успешности - это литератор-любитель, графоман, издающий свои опусы за свой же счёт. Это великая несправедливость, ведь Константин Анатольевич по своей квалификации литератор профессиональный, специальность «писатель-художник», перо в его руках было не инструментом ремесленника, а кистью творца. Таким даже в российском ущербном книжном бизнесе положены 50-тысячные тиражи, квартира с кабинетом в центре, дача, еженедельная колонка в большой газете, синекура в фонде какой-нибудь госкорпорации. Жизнь писателя второго эшелона литературоцентричной страны. Было это все у Крылова? Нет! И он сам виноват, так как, мало того, что умудрился родиться русским, так ещё имел наглость публично не стесняться этого факта. Для квартиры/дачи/ синекуры русскому писателю надо голым плясать камаринского на куче навоза, с кокошником на голове, водкой в одной руке и балалайкой в другой, под дружные аплодисменты гельманов, сурковых и симонянов. Вот на таких прилепиных денежку выделят. Не хочешь плясать, русский дурак? Ну и пшел к черту! Живи так, впроголодь.
Когда новость о смерти Константина Анатольевича только появилась на неё быстро отреагировали. Уроды типа Багирова и Хомака исплевались вонючим насваем оскорблений, Пряников написал тоньше, но злее. Чего так? Крылов по нынешним временам очень скромный блогер - 11 тысяч в фэйсбуке, ни тебе ютуба, ни тик-тока. Зачем выставляться идиотами? Но эмоции через край все равно. Потому что это цыгане, которые живут в чужом доме, едят там, пьют, мебель распродают потихоньку, но боятся, они же знают, что у дома есть хозяин, что хозяин рано или поздно может вернуться и спросить за все. Вот приносят весть: хозяина больше нет. В доме начинаются безудержная радость, пляски, мелькают лаковые сапоги, цветные шали, стучат мониста, сверкают золотые зубы. Ещё один русский писатель умер.
Человек, который решил стать взрослым
12 мая умер Константин Крылов. У него подряд было три инсульта. Сначала его положили в Боткинскую больницу. Первый раз тряхнуло здорово – у него частично парализовало тело, искривился рот. Речь к счастью не была затронута. Боткинская это профильная больница, там сильная группа врачей по таким болезням, но все перекосил короновирус – соседнее с Крыловым отделение было инфекционным и там как раз лежали больные с ковидом. Родные и друзья решили перевезти Константина в подмосковный санаторий, наверное, этого делать не следовало. У него случился второй инсульт, сам по себе не тяжелый, но после него стало ясно, что ситуация 50:50. Врачи что-то плели жене про восстановление функций, но было ясно, что они ничего не могут поделать - все зависит от случая. Константина перевели в районную больницу и ночью с ним случился третий удар, он впал в кому. Санитары этот момент пропустили – там тоже все были заморочены эпидемией, ну и лежал Константин прямо скажем не в кремлевской спецбольнице. Когда жена к нему приехала, он был уже мертв. Есть подозрение, что у него также был ковид – какая-то путаница с анализами.
К сожалению, история про полшкипера и Левшу, о которой я писал несколько дней назад, дошла до своего логического завершения. Супруга Константина сделала все что могла, подняла на ноги друзей и знакомых, но помочь Константину могла только помощь на государственном уровне.
Хочу написать о Крылове. Человек он был сложный и жил в эпоху перемен. Вокруг его имени, на мой взгляд, много путаницы.
На смерть Крылова появилось множество некрологов от самых разных людей. По ним видно, что это был настоящий «общественный деятель». Человек общительный, известный, причем общающийся с людьми из слабопересекающихся множеств.
Почти все эти некрологи начинают с того, что Крылов был «русским националистом», «русским национальным политиком», «главой националистической партии» и т.д.
Это неверно. Крылов принимал участие в различных мутных организациях, созданных правящими кругами РФ. Некоторые из них были явно фиктивны, другие сделаны «на вырост» - мол, учредим, а там посмотрим, что выйдет и, в зависимости от политической ситуации, утилизуем в любую сторону – в какую НАМ будет выгодней.
В принципе политик может начать и в таких жутких стартовых условиях – тому есть ряд примеров (например, движение ирландских националистов или сепаратистов Басконии), но политик из Крылова был никакой. НОЛЬ.
Какое-то время мне казалось, что он сознательно придуривается, но потом я увидел, что это просто очень наивный и доверчивый человек. Он не получал те суммы, которые ему выделялись, а делал очень много (т.е. что-то изображал своим мельтешением).
Эта катавасия началась в начале нулевых, и продолжалась лет двадцать. Если бы Крылов имел хоть какое-то понятие о политике, его разговор с каким-нибудь Милитаревым должен был вестись в следующем ключе:
- Костя, ура, я выбил тебе 600 долларов. Прям щас передам. - Вить, а чо так мало-то? - Ну, сам понимаю, что мало. Сколько смог. - Это хорошо, что ты понимаешь, что мало.
И вот тут неожиданно 600 бы превратились в 800, 800 в 1 200 и дошли бы постепенно до 2 000. А если поднажать – то и до 4 000. Но не больше – остальные 6 000 Милитарев по любому оставил бы себе. Человека-то видно. СРАЗУ.
Костя сидел на 600, а потом вообще стал работать за еду.
В прошлом году я периодически встречался с Константином, и мы с ним беседовали на разные темы. На самой первой встрече я его стал расспрашивать о политической деятельности, он жаловался на то, что его партию много лет не могут зарегистрировать, но зарегистрируют, но вот чтобы ее зарегистрировали, нужен юридический адрес и офис, офис где-то на отшибе, туда надо подниматься на пятый этаж без лифта, а у него одышка, еще надо платить за аренду, а денег совсем нет, и вот еще надо что-то оформить у юриста, провести какое-то отчетное мероприятие, и то, и это – и по мере того, как он это рассказывал, он вдруг сам отчетливо понял, что все это фантастическая ХЕРНЯ.
И тогда я ему сказал:
- Константин Анатольевич, зачем вам это нужно? Пользы от этой бюрократии нет, и не будет, а она еще и деньги из вас сосет! Такая работа, которую вы ведете, навскидку стоит миллион рублей в месяц. Это утомительно, нудно, а кроме того это политический экстрим, причем задираете вы не пенсионеров, а то чеченских боевиков, то армянских уголовников. На вас самого вешают уголовные дела. За миллион – не на организацию, а лично вам, терпеть можно – если нет других источников дохода. А источники у вас есть. Бегите оттуда сломя голову и забудьте как страшный сон.
Против моего ожидания, Крылов сказал, что последнее время сам пришел к такому выводу. Но он не понимает, какие у него могут быть источники дохода, и стал что-то лепетать про платные лекции. Выяснилось, что они ему приносят в месяц тысяч 30.
И тут я с ужасом убедился, что Крылов совершенно не знает себе цену и не понимает, насколько он популярен среди читателей.
Коминтерн кремлевских менеджеров и московские политтехнологи из украинских масонских лож, - публика, спотыкающаяся в объяснении себя уже в первом поколении, много пляшет о шовинизме Крылова, и соответственно, русского народа. Однако русские совершенно не нуждаются в объяснении себя и своих пристрастий. В России их надо воспринимать как данность, а не учить и переучивать. Это абсурд. Подстраиваться должны все другие народы и очень важно, чтобы это подстраивание было добровольным. Ибо сопротивление при таком численном соотношении безнадежно.
Шовинизм никогда не был характерен для русских, даже националистические этнографы Германии 19 века специально отмечали эту особенность русского народа. В процессе колонизации коренное население центральной России легко скрещивалось со всеми народами, населявшими империю, от черкесов до якутов, и усваивало их обычаи. Проблемой здесь являлась скорее всеядность и излишний синкретизм.
Крылов-публицист конечно был шовинистом, но это такая же его личная особенность, как зороастризм. Он доводил до литературного гротеска ненависть к другим народам, у него получались точные карикатуры, однако уже своей карикатурностью они делали всю концепцию несерьезной. В сущности, такие люди могут говорить что угодно, важно как они действуют. Уверен, что за всю жизнь он не обидел лично, - а не виртуально, - ни одного человека, среди его друзей есть люди любых национальностей. Он хотел построить партию, чтобы обижать другие народы, но я о его политической дееспособности уже сказал. Однако на фоне этих декларируемых намерений карикатурный национализм выглядел плохо. И что особенно плохо – неумно. Это при том, что Крылов, конечно, был очень умным человеком.
Думаю, ему просто хотелось какого-то «костерка», он был большой шутник и иногда шутник злобноватенький. К этой же епархии относится знаменитый «зороастризм».
Зороастризм этот был абсолютно перпендикулярен политической деятельности Крылова: во-первых, от записного русского националиста ожидалось православие, в крайнем случае – индифферентное отношение к религии, а во-вторых, после гиперинформационной «неолитической революции» люди стали догадываться, а что собственно такое это зороастрийство, кто его придумал и зачем. Догадался и Крылов.
Вероятно, сначала Константин оригинальничал и кроме того его доставала примитивная религиозная пропаганда 90-х, но постепенно шутка затянулась и наконец Крылов стал ее поддерживать из упрямства – хотя она ему явно мешала. Поскольку он был профессиональным философом, то легко подводил мировоззренческий базис под что угодно – в том числе и под зороастризм. Ему на него было конечно плевать.
Если всерьез говорить о национализме Крылове, то он был гражданином России, то есть считал, что его родина – Россия, родина эта в опасности и ее надо в меру сил защищать, - так как это делают другие народы. Позиция тривиальная, но естественная для любого порядочного человека.
Он, правда, при этом не делал различия между малыми и большими народами, до конца не понимая, что разница здесь колоссальная. Тактика Эстонии не годится для России, и Россия уничтожает Эстонию самим фактом своего существования. В эстонском просто нет слов для перевода сложных русских текстов. В этом смысле он недооценивал Россию – также как самого себя.
Человек, который решил стать взрослым (продолжение)
Между мной и Крыловым разница в семь лет. Иногда семь лет это совсем немного, но иногда это разные поколения. Например, между родившимися в Советском Союзе в 1924 году и в 1931 году – пропасть. Поколению 24 года в 1941 было семнадцать лет, а поколению 31 года в 1945 – четырнадцать. Это разные судьбы.
Когда начался «ветер перемен», мне было 25 лет. Я был человеком закончившим курс советского образования и приготовленным жить в советском мире. Когда советский мир рухнул, мне был 31 год. Это половина жизни, когда человек полностью сформирован и измениться не может. Я и не изменился.
Мое поколение это поколение людей, которые принципиально отказывались от взрослой жизни. В эпоху хрущевской оттепели и последующего застоя (застоя чего? – оттепели!) в СССР была создана культура западного детства. Советские школьники вырастали на «Винни Пухе», «Мэри Поппинс», «Карлсоне», «Алисе в стране чудес» и советских авторах, развивавших, а то и просто копирующих общие сюжеты: «Приключения Незнайки», «Буратино», «Волшебник изумрудного города». Это было первое поколение, которое на 50% выросло в отдельных квартирах и на 90% не имело опыта дворовой шпаны.
Никогда не забуду удивления американского профессора филологии Евы Адлер. Мы с ней гуляли по Сокольническому парку, мне было около сорока, а ей около шестидесяти. Она стала рассказывать о книгах, на которых воспитывалась и упомянула «Приключения Гомера Прайса» Роберта Маклосски. Стала мне пересказывать сюжет, а я сказал, что его хорошо знаю, мне эта книга тоже очень нравилась, ее публиковали в «Пионере». Человек смотрел на меня с выпученными глазами. Оказалось, что у нас общий детский опыт. Она хорошо относилась к России и была восхищена классической русской литературой, но СССР Брежнева ей представлялся чем-то вроде Северной Кореи.
Проблема в том, что СССР того времени Северной Кореей и был. Советская средняя школа мало отличалась от школы западной, иногда это отличие было даже в лучшую сторону. Пионерские лагеря были аналогами лагерей скаутов. Но что было дальше, когда «ускакали деревянные лошадки, пароходики бумажные уплыли»? А дальше была советская армия с дедовщиной и дембельскими альбомами, а затем производство. Культура после школы тоже кончалась. Начинался «Вкус хлеба», «Тени исчезают в полдень», «Кабачок 13 стульев».
Поэтому люди моего поколения любой ценой избегали взросления. Их целью было остаться в детстве. Там они жили в своем мире и были неуязвимы. Никакая перестройка им была не нужна, тем более не была нужна катастрофа 1991 года. Штурма унд дранга они смертельно боялись, любой штурм казался им хамством.
Поколение Крылова, а равно Быкова, Носика и т.д. это уже совсем другие люди. К началу перестройки они только-только закончили школу, а в обвал 1991 года попали с университетской скамьи. Это было их время, время молодости и надежд. И они с головой нырнули в смрадное болото 90-х. Кто-то быстро утонул, кто-то отрастил жабры и научился прыгать с кочки на кочку. Некоторые в конце концов сделали социальную карьеру и достигли материального благополучия. Но все они забыли свое человеческое детство и потеряли ту культуру, которая у них была. Пускай в редуцированном лайт-виде для детей.
Странным образом они не только не стали свободными людьми, а потеряли уровень свободы, который у них имелся на стартовой позиции. И еще уродливая ситуация пересменка, который бывает раз в сто лет, стала им казаться социальной нормой.
Но, тем не менее, они, в отличие от моего поколения попытались стать взрослыми и начать взрослую всамделишную жизнь. То есть стали действовать на свой страх и риск. При полном отсутствии опыта и традиций взрослой жизни в нашем обществе.
Крылов наделал кучу ошибок. Зачем ему было связываться с ФСБ, влезать в сомнительные социальные авантюры, сотрудничать в фейковых СМИ, корчить из себя члена политбюро несуществующей партии, а главное панибратствовать с массой людей, которые не стоили его мизинца?
Но Константин прожил свою жизнь, и в его жизни было много событий взрослого человека. Беда в том, что взрослым человеком он так и не стал. Он это понял на склоне лет, и снова превратился в ребенка: в автора «Буратино» и в главный его персонаж – в кота База. И вот здесь он получил могущество и сполна расквитался с 90-ми.
Сегодня в полдень умер Константин Крылов. Умнейший и невероятно талантливый человек. Известный как писатель Михаил Харитонов в мире фантастики и как идеолог русского национализма в мире политики. Легенда ЖЖ. Ему было пятьдесят два года. Я плохо представляю, как выглядит зороастрийский рай, но слышал, что туда ведёт мост, становящийся широким и удобным для праведников и превращающийся в острое лезвие перед теми, кто избрал Ложь. Узнав, что Константин Анатольевич исповедует зороастризм, многие недоумевали или даже иронизировали. Но Крылов был философом. Настоящим, одним из очень немногих, заслуживающих этого звания. И его выбор веры был выбором философа. В монотеистических религиях всегда остаются обходные пути и потайные дверки для морального релятивизма, для полутонов, для игр со значениями слов Добро и Зло, ибо Бог един, и всё, что делается, в конечном итоге делается по Его воле и к Его вящей славе, а Диавол, хоть и князь мира сего, в сущности ничтожен. Зороастризм бескомпромиссно дуалистичен: есть Правда с одной стороны и Ложь с другой, а финальная победа Света над Тьмой зависит от усилий праведников. Это очень древняя и очень честная религия. Очень арийская, как сказали бы некоторые соратники Константина Анатольевича по политической борьбе.
В 2013 году Крылов написал, отвечая кому-то на вопрос о причинах исторического неуспеха зороастризма: "...Вы, кажется, исходите из той версии, что Творец кому-то что-то дарует за правильное поведение. А религия - это предмет, который нужно знать назубок, чтобы ответить у доски. На самом деле ситуация иная. История - это война с Врагом и его силами, которые очень велики. А религия - что-то вроде Устава. Соблюдение Устава повышает боеспособность войск, да, собственно, и вообще делает войну возможной. Но даже идеальное соблюдение Устава и отменное качество частей совершенно не гарантируют от поражения. Более того, Враг стремится разбить именно лучшие силы, что с его стороны вполне логично."
Такова была его религия. А какую ещё он мог выбрать, если таковы же были его философия, его политическая деятельность, его жизнь? В 2017 году появился изрядно нашумевший текст Крылова, в котором констатировалось: "Россия – чудовищно унылая, грязная, разрушенная, кислотой политая страна, причём везде ОДИНАКОВАЯ. Какое-то ПОДОБИЕ настоящей жизни есть в Москве и Петербурге. И то это "так, дуновение". Все русские города одинаково унылы, грязны, развалены, застроены гипсокартонной мерзостью, везде грязь, бетонные стены (везде одного фасона), шиномонтаж, пацаны в трениках, [censored] еда, [censored] водка, серое небо, и прочие «сараи-коровники-мама-мы-в-аду». И действительно ж так – в аду." Помнится, едва ли не все слабоумные Рунета тогда сочли своим долгом назвать Крылова русофобом. Несчастные. Он всю жизнь боролся за то, чтобы Россия перестала быть чудовищно унылой, грязной, разрушенной etc. Боролся с Врагом, силы которого очень велики, боролся без гарантированной победы. А иногда - и без всякой надежды на неё. Боролся способом, избранным раз и навсегда - называя вещи своими именами и не пытаясь ни обманывать себя, ни поддерживать иллюзии y других.
Кажется, никто никогда не слышал от Крылова ни одного хорошего слова ни о Советской власти, ни о коммунистической идее. Он прекрасно знал, почему Россия пребывает в таком состоянии, в каком пребывает - потому что она уже сто лет как украдена у русских, которые с тех пор живут не своей жизнью. Судьба самого Крылова показывает, насколько же эта жизнь не своя и до какой степени она ненормальна. Он был тонким литературным критиком и создателем собственных фантастичeских миров, а нерусская жизнь вынуждала его вместо литературы заниматься политикой в заведомо проигрышной ситуации - создавать партии и движения, которые невозможно зарегистрировать, по мере сил вытаскивать безвинно осуждённых, самому представать перед судами по откровенно издевательским обвинениям (однажды его всерьёз судили за фразу "пора покончить с этой странной экономической моделью"). Он был общественным деятелем в стране, где любая общественная деятельность предосудительна и небезопасна. Он был добрым, отзывчивым человеком в стране, где успех неотделим от цинизма и жестокости. Он был гурманом в стране, в которой хорошая еда считается чуть ли не привилегией правящего класса. Он родился, чтобы наслаждаться жизнью, а провёл её в борьбе.
Я всегда буду помнить его тексты, от изящной литературоведческой фантазии, интерпретирующей сюжет "Трёх мушкетёров" как предсмертную галлюцинацию д'Aртаньяна, получившего смертельный удар от Рошфора при первой же встрече в Менге, до апологии капитализма, который нормальные люди любят "за гладкий, как зеркало, асфальт, за уходящие в бесконечность автострады, за мягко взрыкивающие автомобили и за маленькие уютные ресторанчики, за белоснежный воротничок рубашки, за "Дом Периньон" и "Вёв Клико", за бриллиантовые колье и за плетёные руками фенечки, за растянутый свитер и смешные дурацкие очки, за телевизор и электронный микроскоп, за пенициллин и виагру, за "богами расщеплённый атом" и за атом, втиснутый внутрь чужой кристаллической решётки, за компьютеры и за компьютерные игры, за корм для кошек и аквариумных рыбок, за сорокалетних рожениц и за загорелых семидесятилетних дядечек, увлекающихся сёрфингом. За всё великое, полезное, интересное, трогательное, смешное, да хотя бы просто яркое и блестящее, которое капитализм и только он один дал несчастным людям, жизнь которых мучительна и коротка, да ещё и "без утешений".
И вот теперь я открываю его журнал и читаю в верхней строке - "Файл:Userinfo v8.svg?v=17080?v=401.2krylov - ваш взаимный друг", а ниже - "Это журнал памяти. В него нельзя написать ничего нового." Мы с Крыловым не были знакомы в реале, но я скорблю о нём, как о близком человеке. Без него мир стал хуже. Общий Враг одержал одну из своих побед. И единственное, что меня утешает сегодня - мост, ведущий в зороастрийский рай над адской пропастью, Константин преодолеет без всякого труда. Для кого же ещё этому мосту становиться широким и удобным, если не для него.
Я так ни разу и не встретился с Крыловым лично. Лекции, встречи с читателями - возможностей было предостаточно, но - не сложилось. "Ну, не ехать же в Москву..." А когда была встреча в Питере - тоже конечно же что-то помешало, а как иначе - ведь впереди была куча времени и масса возможностей. А теперь уже нет - ни времени, ни возможностей. И, да простят меня боги за эгоизм - и третий том "Золотого ключа" тоже так и не будет дописан, увы.
О том, что Крылов не самый здоровый в мире человек, несомненно было известно всем, кто хоть как-то его читал или даже просто пролистывал - свои столкновения с медициной он всегда упоминал, без особенных жалоб на мироздание, но факт констатируя вполне. То есть сказать, что ах как же так, ничто не предвещало - ну нет, конечно, предвещало, и ещё как. Но всё равно Константин Анатольевич воспринимался как некая константа этого мира, уж простите за невольный каламбур. Как даже не кто-то, а Нечто, без чего этот мир плохо представляется, и без чего он физически не может быть. В силу значимости, влияния на ноосферу, прочего такого же? Нет, всё не то. Но и сформулировать "то" отчего-то получается не слишком.
Впрочем, я всё же попробую.
Вот есть в этом мире такой брюзга - и то ему не так, и это не то, и климат в России наказание божие, и еды нормальной в России днём с огнём не сыщешь, да и России нет никакой, одна РФ. Плюс кириллица ужас и городище, русское проклятие, да и язык в общем-то так себе, корявенький, на троечку, не то что Великий Английский; не говоря уже о музыке. Ну и вообще русских людей обижает кто ни попадя, всё плохо.
Был бы кто другой на месте Константина - пожал бы плечами, плюнул, да и прошёл мимо - мало ли на свете идиотов. А читаешь-слушаешь всё это брюзжание у Крылова, и... Внезапно, ОТ ПРОТИВНОГО, ощущаешь некую Благодать - ту самую, которую не грех написать с большой буквы. Потому что что? А Заратустра его знает что. Наверное самый простой ответ и будет самым верным - потому что всё это у Константина было ЛЮБЯ. Ходит такой маленький Будда, улыбается хитро, положив руки на пузико, вроде как и ругается почём свет стоит, но всё вокруг при этом почему-то хорошо и ладно. И чем больше Будда про страдания и колесо сансары, тем - этот мир приветливее.
Помните ведь? Покормить медведя, выпить водки, поиграть на балалайке, снова выпить водки, подбросить урана в ядерный реактор, и опять выпить водки - лепота ведь, пусть кто-то скажет не моргнув глазом, что russians dream на самом деле выглядит иначе. (Высказать это можно и по-другому, конечно, например как Богемик - кремлёвские, оставьте русских в покое, и дайте нам спокойного скандинавского счастья - но суть ведь от этого не слишком изменится.) А это ведь была одна из самых "злобных" крыловских зарисовок.
Вообще, я давно понял, что чтобы писать треш (ну такой, без дураков - чтоб если кровь-кишки-разгондурасило, так значит кровь-кишки-разгондурасило), и чтобы это было читабельно, сам пишущий должен быть неимоверной душевной доброты человек. Это всякую романтику и сентиментальщину можно выдавать тоннами, будучи при этом лицензированным подлецом (краткое содержание истории английской литературы). А вот чтобы живописать мерзости - нет, тут подлец сломается, и всё равно свалится в пафос или слюнтяйство (краткое содержание истории американской литературы). И лишь человек по-настоящему хороший и, не побоюсь этого слова, чистый - лишь он может о злодействах без утайки и со всеми подробностями (краткое содержание русской литературы). Ибо к нему - НЕ ЛИПНЕТ.
То есть да, и здесь тоже - ОТ ПРОТИВНОГО.
Собственно, где-то так Константин свою жизнь и прожил. Мог бы стать Холмогоровым - но не стал. Мог бы потеснить на прилавках Пелевина - но не соблазнился. Мог бы промолчать о столь раздражающем многих зороастрийстве - но не промолчал, да и не "раскаялся в грехах молодости" позже. Мог бы обидеться на ДЕГа, костерившего в своё время его сексотом и провокатором, но не то чтобы там "простил", а и вообще не заметил обиды. Мог бы... Но не мог. Жил себе маленький толстый Будда как жил, исправлял своей улыбкой и брюзжанием этот мир, а теперь - теперь его нет. И мир стал какой-то не такой.
Четвёртого марта умер мой старший брат, Андрей. Он был на пять лет старше Константина, ему было 57. У меня трое братьев, и Андрей из них самый непутёвый - семьи нет, детей нет, друзей нет, только собутыльники. Да, пил - пожалуй что за всех нас троих он и пил. По мнению родни, у него был ужасный характер - неуживчивый, вспыльчивый, классическое горе семьи. Но - это был мой любимый брат. Не потому, что мы прямо уж как-то так ладили, не разлей вода. Нет, всякое бывало. А уж если вспомнить детство, как я его доставал и как он меня за это гонял... Но Андрей всегда относился ко мне как к равному - при том, что изо всех нас он несомненно был самый умный и одарённый. И самый несчастный, конечно же. Но он и вообще ко всем относился как к равным - вероятно, это и была его главная беда.
И вот он умер. Тоже в общем-то не сказать что неожиданно. Водка уже давно вошла в права, а поэтому и сердце, и давление, и вообще - что при таком образе жизни брат дожил до почти шестидесяти, и то в общем-то грех жаловаться. Да и смерть была благосклонна - брат просто заснул и не проснулся. Мне тяжело судить, насколько это справедливая компенсация за несчастную и бестолковую жизнь хорошего и доброго человека, но хотелось бы верить, что лёгкая смерть не даётся за просто так. А также не слышать и не слушать вот этого гадкого и подлого "жил грешно и помер смешно". Нет, не грешно. Нет, не смешно. И это был мой брат. Которого я не видел шесть лет. И которого я уже точно не увижу. Но который от этого быть не перестанет.
Глупо сравнивать, чья смерть меня подкосила больше. Но отчего-то первое, что пришло в голову, когда прочитал сегодня днём о Крылове - ну вот, и ещё одним братом стало меньше.
Пафос? Да, наверное - кто я ему, и кто он мне. Но я и не вспомню, когда смерть постороннего человека (не родного, не знакомого, не коллеги) настолько бы меня оглушила; да и было ли такое вообще когда-нибудь.
Не знаю, что там в зороастризме с раем, с землёй пухом, с царствием небесным и прочими вальхаллами и гуриями - не интересовался, если честно. Но думаю, что чем бы это ни было, Константин просто обязан найти ТАМ своё. Будь это хоть Тентура с Братством, хоть постъядерный Полдень в версии завхоза, а хоть и вообще планета с осьминогами, жаждущих своего властителя. Уж чего-чего, а вариантов собственного постапокалипсиса Константин Анатольевич успел создать с лихвой.
Мы потеряли дорогого Константин Анатольевич Крылов, и я последние несколько часов читаю записи огромного числа добрых русских людей, о существовании доброй половины которых раньше и не знал. Хотел бы я иметь другой повод чтобы увидеть их.
Не могу так скоро осмыслить масштаб потери для нашей культуры и нашего мышления. Писать так скоро -- сумбур, а паузу наш век моментальных впечатлений не приемлет. Да и фейсбук не смогу считать местом отдачи морального долга усопшему. У меня лежат десятки заметок с выдержками из наших обсуждений и бесед. Многие с пометками "спросить", "обсудить".
То, что я хочу сказать о Косте, уже написали другие, и наверняка лучше, чем я сейчас. Спасибо им за это. Поэтому оставлю только личное. Есть так много моментов, которые я буду вспоминать, и рассказывать об этом великом человеке. Но сейчас хочется остановиться на одном событии, которое стало вехой.
Год назад, в феврале, прошла презентация первого тома Золотого ключа. И против традиционных 20-30 человек (от силы пятидесяти), которые собирали литературные мероприятия Харитонова, был настоящий вал читателей. Люди не могли попасть в помещение, толпились в магазине слушая выступление Автора, раскупили все книги, задавали бесконечные интересные вопросы. Это был успех! И я помню счастье и усталость Кости когда всё это завершилось. Даже по телефону чувствовалось какое-то новое чувство, интонация. Я безумно рад, что он застал и увидел интерес и признание читателей и издателей. Успел почувствовать переход от группы преданных читателей к величине, которую невозможно игнорировать. Если ты хочешь читать умную современную литературу, то тебе придётся познакомиться с Харитоновым. Очень важно, что жизнь успела вместить в себя это изменение.
Крылов отдал очень многое чтобы быть честным с нами. Отказаться от "кривых дорожек", обладая его талантом, кругом знакомств, и масштабом, выбрать открытое общение с обществом и его обучение вещам, которые все остальные, наоборот, скрывают это настоящий подвиг.
Его выдающийся ум, который он посвятил нам, находился в красивейшем полёте мысли. Когда опыт и знания превратились в многогранные концепции, которые мы разбирали и разгадывали послойно. Учились и общались, вгрызаясь в текст романов и весь контекст вокруг них. Десятки лет продолжения этого полёта, которые у нас отняли, это трагедия русской культуры. На ранних этапах осталось столько планов, которые неординарный гений Крылова превращал в восхитительные творения. И сейчас было самое продуктивное время для них! Вот, попёрло наконец.
Честно, я не верил что после начала реабилитации у Кости будут проблемы. Вот же вроде люди, перенесли инфаркт и никогда даже не скажешь. Костя подарил нам прекрасные миры, которые являются отражением нашего. Ибо он настаивал, что является писателем реалистом. Спасибо за интеллектуально проведённые годы, за то что был с нами, и просто за то что был. Пусть дальше твоей душе будет легко, ты много для этого сделал.
Такое ощущение, что у русских вынули существенную часть головного мозга. Ту, которая ассоциативные связи строила. Надо было о нём лучше заботиться.
Извините, что так долго. Старался сказать только самое важное.
- Ум блестящий и мощный
Вчера журнал Fitzroy потерял одного из самых блестящих своих авторов — Константина Крылова. Константину было всего 52 года — это не возраст для философа, и это недопустимо мало для человека, который, как теперь стало ясно, был крупнейшим русским интеллектуалом последних десятилетий.
Известно, что выдающиеся таланты чаще всего начинают ценить после их смерти. Пока талантливый человек жив, посредственности его ненавидят, ему завидуют, его всячески принижают, ему не дают подняться, на него пишут доносы (ох, эта наша любовь к разного рода “справочкам”, “папочкам, положенным на стол” — сколько светлых умов из-за неё пострадало и сколько гениальных идей не было реализовано!). В истории с Константином Крыловым имена некоторых его “доброжелателей” известны — это, в частности, эксперты Маланцева и Сафонова, подтвердившие его “экстремизм” в рамках уголовного дела, которое вёл в отношении Крылова следователь Егор Буренин, и которое закончилось осуждением Крылова по печально известной “русской” 282 статье УК. Но эксперты действовали, что называется, “по долгу службы”, вряд ли испытывая к Константину какие-то личные чувства. А сколько их, чьи имена нам неизвестны, но кто приложил все усилия, чтобы затормозить политическую карьеру Крылова, не допустить его превращения из лидера небольшой группы московских интеллектуалов в фигуру национального масштаба?
Но слишком много говорить о дряни не хочется.
Смерть Константина показала, что лучшие из его политических и идейных противников, те, кто жарко — и открыто — спорил с ним при жизни, понимают и признают масштаб его личности и значение его философского и литературного наследия (весьма обширного). Редакция Fitzroy Magazine сегодня предоставляет слово тем, кто знал Крылова лично, вне зависимости от того, на каком фланге политического спектра располагается их “окоп”. В этих написанных во многом на эмоциях, “непричёсанных” текстах много личных оценок и суждений, которые могут показаться непривычно острыми и субъективными нашим читателям. Но мы сознательно не хотели “причёсывать” эти тексты — пусть память о Константине будет такой, неофициальной и личной.
Я познакомился с Крыловым пятнадцать лет назад, в 2005 году. Нас познакомил, кажется, Павел Святенков — мы встретились на шумной московской улице и куда-то быстро шли, обсуждая на ходу какие-то животрепещущие тогда проблемы русского национального движения (кажется, я рекомендовал Константину для создававшегося тогда РОДа одного из знакомых адвокатов — из этого в итоге ничего не вышло, но знакомство завязалось). Потом мы много пересекались в редакции АПН, на всевозможных сходках и вечерах консерваторов и традиционалистов, и, разумеется, на Русских Маршах — в героический период этого мероприятия. К сожалению, личного общения всегда было мало — постоянно отвлекали разнообразные дела (суета сует, как теперь ясно), случайные люди, “непреодолимые” московские расстояния. Оглядываясь назад, понимаешь, что судьба давала — и не один раз — возможность общаться и работать с одним из умнейших людей нашего времени, но возможность эта почти всегда оставалась нереализованной.
Исключительно под влиянием личности Константина я нарушил давным-давно, ещё в середине 90-х, данное себе обещание никогда не вступать ни в какие политические партии — и стал членом его НДП, так, впрочем, и не зарегистрированной. Но никакой партийной работы не вёл. Вошёл в редакционный совет “Вопросов национализма”, но появился, кажется, только на двух заседаниях редакции, да и там вёл себя незаметнее Ньютона в британском парламенте (за все годы, что Ньютон там присутствовал, он сказал лишь одну фразу — “Закройте форточку”). Не факт, что более активное моё участие что-то дало бы партии и журналу — но лично мне общение с Крыловым дало бы многое. Теперь уже не исправишь.
Ум блестящий и мощный, мыслитель уровня Розанова, не меньше (многие считают, что больше). Удивительно разносторонняя личность “эпохи Возрождения” — я знал его как политика, писателя, публициста и философа, но друзья говорят, что этим его дарования не исчерпывались. И помимо этого — по-настоящему порядочный, добрый и щедрый человек. Когда в 2011 году я столкнулся с весьма неприятной проблемой, Крылов тут же позвонил мне и предложил помощь — предложил сам, первым. Откуда он вообще узнал о том, что у меня проблемы — я до сих пор могу только гадать. Но — узнал, позвонил и предложил. Такое не забудешь.
Константин умер, и очень многих — даже тех, кто не знал его лично, или знал шапочно — накрыло ощущение внезапной и очень тяжелой личной утраты. Но смерть Крылова — не просто “тяжёлая утрата”, как пишут в казённых некрологах. Это в буквальном смысле слова дыра в мироздании, брешь в стене русской культуры, истории, философии, литературы — брешь, в которую теперь задувает леденящий чёрный ветер.
Холодно. Кирилл Бенедиктов
- Короли и капуста
Несколько лет назад, когда сайт Лента.ру был ещё интересным и солидным изданием, которое я открывал каждое утро за чашкой кофе, там было опубликовано интервью с Константином Крыловым. В то время сама идея русского национализма не вызывала у меня интереса: какие-то оголтелые подростки с имперскими флагами, футбольные фанаты, околокриминальные лозунги — всё это казалось чем-то совершенно нелепым, неуместным пережитком сложного конца прошлого века. Поэтому, вероятно, в тот день свою роль сыграл случай. Я никогда бы не открыл интервью с неким русским националистом, если бы на сайте вышло хоть что-то более интересное. Но интервью меня зацепило. Константин выступал там очень умным и интересным человеком, философом. Я начал искать его тексты и публикации, что в живом журнале, что в фейсбуке. Тексты, порой слишком едкие, граничащие со злобой, но при этом всегда остроумные — а это мой главный критерий интереса к автору.
Лично мы познакомились спустя годы. На одной встрече мне просто сказали, что скоро подойдёт писатель и публицист Константин Крылов, также известный как Михаил Харитонов (что я уже знал по фейсбуку), и мне, как издателю, может быть интересно с ним пообщаться.
Так и завязалась дружба: бесконечные разговоры о литературе, философии и истории. Мы говорили о чём угодно, кроме своих “королей и капусты”, коими — что важно — были его политические и националистские взгляды. Никогда в нашем общении Константин не говорил о политике, не выступал с резкой критикой чего-то. Это разница между его резкостью “на бумаге” и мягкостью в личном общении, отмеченная многими друзьями, выражала его способность поддержать любой разговор. Действительно, о позиции Константина мы все знали и относились к этому с уважением, но кричать постоянно одно и тоже, прочитанное намедни в его же блоге, просто глупо, тем более за бокалом вина можно обсуждать куда более приятные темы. Даже в журнал Fitzroy Константин написал две статьи, не связанные с его политическими взглядами, что характеризует его как настоящего интеллектуала, а не автора-конъюнктурщика.
Мы говорили о его книгах. О книгах издательства Acta Diurna, о совместных литературных проектах. Очень жаль, что в силу исконно русской привычки мы так “долго запрягаем”.
Я часто шутил над Константином, на что он никогда не обижался. Только одаривал меня, как неразумное дитя, снисходительной улыбкой философа и учителя. Одной из таких шуток были ужины в ресторане на крыше синагоги на Бронной: нашим товарищам пришла в голову очень остроумная идея, что русские националисты должны смотреться там особенно колоритно. Что характерно, самоироничному Константину эта шутка очень понравилась.
Рано утром, 28 апреля, Константин позвонил мне. Я тогда не взял трубку — точнее, пару часов спустя увидел пропущенный вызов. Думал перезвонить, но решил, что это было что-то срочное — Константин уже лежал в больнице — и если сейчас с ним всё в порядке, то и не надо беспокоить. Он позвонил нескольким людям. Чтобы попрощаться.
Я всю жизнь буду жалеть, что тогда не взял трубку. Покойся с миром.
Станислав Литвинов
- Константин Крылов умер
Довольно сложно написать некролог близкому другу. Особенно, если он был великим человеком. Не только потому, что сильна горечь утраты, тут важнее другое, — сформулированное Есениным: лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии. Он ведь не был для меня каким-то там “великим писателем”, “великим философом”, “новым Розановым”, “лидером и идеологом русского национализма”, “блестящим публицистом” и т. д. Нет, для меня он был просто другом с регулярными и частыми застольями и болтовнёй преимущественно бытового характера.
С другой стороны — может, мне и больше повезло, что я был рядом и изнутри видел, как делается что-то великое.
А что великого сделал Константин Крылов? Да, собственно, сформулировал весь путь развития России на ближайшие сто лет минимум — по пути русского национализма.
Кто-то может на меня сейчас замахать руками, зашуметь, начать приводить в пример массу других философов и идеологов русского национализма и кричать “причём тут Крылов?”. Пустое. Да, их много. Но все они в могилах, даже если ещё живы. Вся русская националистическая политическая мысль до Крылова или очень тяжеловесна и не отвечает современным реалиям, или представлена какими-то маргинальными шутами.
Никто же не говорит, что до Пушкина не было русского языка. Был. Но Пушкин сделал его настолько другим, что многие стали называть стихи Державина “написанными на старославянском”. И марксизм был до Ленина, но только на бумаге.
Вот это именно тот случай, пусть даже Костя бы и не одобрил сравнения него с Лениным. Константин Крылов сделал русский национализм респектабельной и модной идеологией, приемлемой для всего общества, в том числе для бывших ярых противников национализма. Т. е. не для 30% — как раньше, а для всех.
Идея в таком виде, особенно когда нет никаких других государственных идей, — обязательно победит. Скоро, очень скоро — все мы забудем слово “россияне”, считая его позором, и в переписке с главами других государств будем писать, как Сталин — “Мы, русские, считаем иначе”. Да и, собственно, для России нет иного спасительного пути.
Я был много в чём с ним не согласен по деталям, по отношению к различным историческим периодам и т. д., но это действительно не имеет никакого значения. Такие вещи всегда корректируются временем и обстоятельствами, важнее главное — он высвободил национальную русскую идею, как Пушкин высвободил русский язык, и теперь нам с этим жить.
Как ему это удалось? Я не знаю. Гениальность непостижима, как и любовь, например. Но масштаб действительно реально увидеть лишь на расстоянии. Вот сколько было русских поэтов в начале XIX века, и все на тот момент равновелики, и все на тот момент популярны, а прошло двести лет — и если мы их вообще знаем, то преимущественно как “поэтов пушкинского круга”.
Гении уходят рано, молодыми. Но при этом остаются с нами навсегда, при том даже больше влияя на всё после смерти, нежели при жизни. Так для Константина это не конец, а скорее начало.
Эрик Лобах
Константин А. Крылов не был философом в обычном понимании этого слова. Если взять компьютерную метафору, то он был скорее продвинутым юзером, чем кодером. А его единственная с претензией на философию книга — сборник рецензий «Нет времени», — скорее демонстрирует талант яркого публициста: написать о Данто или Деррида так, как про чебуречную на Сухаревской, мало кто сможет. Вернее никто. И еще, возможно, ему принадлежат самые яркие мемуары о философском факультете МГУ середины 90-х, когда там принято было не учиться, а числиться.
Но главная заслуга Константина Крылова — это созданный и воплощенный им самим образ респектабельного русского националиста. Он и есть создатель этого национализма после катастрофы 93 года, правда оттесненный ныне в тень всякими «эстетизирующими политику» ежиками. Нет, Константин Крылов не вошел в историю русской философии, как Юдик Шерман не стал великим русским поэтом, а фантаст Харитонов — писателем. Но зато Константин Крылов вошел в историю России. Вопреки всем тем, кто считает, что ему это сделать «не дали». Спи спокойно, наш добрый и любимый друг. Это только философы живут долго.
Начинаю писать в третий раз. На часах пол-второго, все, включая моих коллег по Джиге, уже высказались. Но, на мой взгляд, высказались немного не о том. Наша жизнь – это не прямая, не луч, а лишь отрезок времени, этого никто не может понять, пока не узрит такой вот пример.
Она ведь очень короткая… Сегодня все подумали об одном и том же. Подумали о гадком чувстве бессилия, когда невозможно ничего сделать, кроме того, чтоб отослать немного денег. Только это ничего не решит. Ты можешь жить и иметь наполеоновские планы и не знать что их не суждено осуществить. Нет, дело может быть не в лени и возможностях. Просто время вышло… Пора… Смерть Константина Анатольевича должна стать нам уроком и напоминанием, что сделать что-то хорошее и нужное – всегда время. Просто заткнись и начинай. Можешь ведь и не успеть. Может жизнь уже прошла экватор, а у тебя все равно одни планы. Просто делайте то, что нужно всем. Теми кто сделает – Крылов бы гордился.
Теперь осталось только чтить память.
Думаю, что лучшим способом почтить память Русского Писателя будет приобрести его книгу. Настоящую, из бумаги. Коих издано очень мало, слишком мало. Он ведь не успел… Двухтомник от издательства «Владимир Даль», незаконченные «Похождения Буратины». Черная Сотня (http://t.me/chernaya100) хотела издать «Факап», но случился факап. Надеюсь, еще издадут, вместе с последней третью «Буратины». Спросить можете, например, в петербургской Листве (https://t.me/listva_books). Этот магазин Константин Анатольевич очень любил. А прямо сейчас можете почитать его публицистику на Спутнике и Погроме (https://sputnikipogrom.com/blogs/krylov/) или на его сайте «Агентства Политических Новостей» (https://www.apn.ru/index.php?do=authors&author=66).
Ну, или можете последовать его последнему совету, который он дал моему другу при встрече. Для понимания смысла гуманитарного знания – потратьте время и прочитайте Аристотеля в английском переводе.
Думаю, что он не хотел, чтобы кто-то опускал руки…
- Письменный стол вождя
В Москве в возрасте 52 лет скончался Константин Крылов, главный редактор журнала «Вопросы национализма» и один из интеллектуальных лидеров радикального русского национализма двух последних десятилетий.
У нас есть множество чисто формальных причин почтить память Крылова как человека выдающегося — почтить и в ожидаемом от нас нейтральном значении (отметить как важное общественное событие), и выразить искреннее сочувствие семье (у очень давно, практически половину жизни болевшего Константина осталось четыре дочери) и соратникам (мы знаем, что среди них много наших читателей, а также коллег — в “Ъ” есть внутренние стандарты, но нет внутренних политических цензов).
Крылов вполне согласился бы с этими формальностями. Он — философ и автор философских работ, он — один из очень активных и авторитетных публицистов, он — вполне популярный писатель-фантаст Михаил Харитонов. Крылова мы запомним (я — не без неприязни, прочие, возможно, с одобрением) и как одного из вождей радикального и шовинистического крыла русского национализма — термин «вождь» для этого политического течения в его лице применим полноценно, в модели XX века: им восхищались, ему верили, за ним шли, и это было в русском национализме века нынешнего самое влиятельное крыло, и Крылов — во многом этому причина.
Константин — политический деятель: при всех попытках русских националистов создать какую-либо действующую структуру незарегистрированная Национально-демократическая партия и НКО «РОД-Россия» были, в сущности, единственным сколько-нибудь консистентным политическим проектом «политических русских».
«Вопросы национализма» — единственный в России печатный орган, хотя бы похожий на академическое издание для «политических русских»: все остальные попытки за пределы репертуара стенгазеты или листовки выйти даже и не претендовали. Кроме того, Крылов — выдающийся, органический и ярчайший антисемит и проповедник ненависти к чужим, с его уходом русское общество, надеюсь, немного освободится от влияния этой проповеди.
Впрочем, то, что Крылов о себе, как я думаю, отлично знал, также невозможно не отметить: о мертвых — то, что думаешь. Все блестящие и вызывающие ярость определения при ближайшем рассмотрении оказываются медалями жестяными, едва не из консервной банки из-под зеленого горошка вырезанными. Я очень далек от философии, а тем более от ее русской ветви, цветущей довольно дикой расцветочки цветочками. Но даже поверхностное изучение вопроса мало кого приведет к мысли о том, что умер русский Рене Генон или Герман Вирт. Если это так, то я вынужден выразить соболезнование философии русского национализма в целом. Это, конечно, нельзя воспринимать всерьез, и это никто не воспринимает всерьез. Тем более плачевно десятилетие «Вопросов национализма». Разумеется, все эти псевдоученые тексты никогда не было возможно воспринимать как что-то необходимое зачем-либо, кроме самоутешения авторов. Даже у тех, кто спорил об уме Вадима Кожинова с его оппонентами, в этом издании вряд ли найдется даже пять страниц в защиту тех творений: дух веселого постмодернизма прет из них, как черти из коробочки, и глуп тот автор журнала, который этого не понимает. Крылов, безусловно, это прекрасно понимал, поскольку все его литературные эксперименты — все те же грехи постмодернизма.
В этих бесов Константин, всегда видевший в себе не менее чем Лютера, непрерывно швырял чернильницами с разноцветными флуоресцентными чернилами, и на стене перед его письменным столом (ведь у писателя обязательно должен быть солидный письменный стол!) мы могли наблюдать что-то вроде репродукции Джексона Поллока. В виде печатного текста эта репродукция — «Похождения Буратины» — выдающийся памятник упрямейшей и ярчайшей графомании, которую не спасают не только фантастически изобретательные порнографические бурлески, но и глубочайшее, подробнейшее погружение-диалог с миром советской фантастической прозы. Крылов совершенно искренне ненавидел в русском советское, даже больше, чем еврейское и особо ненавидимое им в последние годы исламское — но, разумеется, не был от этого советского свободен.
Текст этот был очень тупой, тупой как Буратино, но разве не этой тупости мы ищем и находим в развлечениях нашего XXI века? Я думаю, роман не стал национальным бестселлером только в силу того, что он недостаточно туп. Но он все же имел популярность. Однако неустанное литературное побивание Крыловым своего собственного, внутреннего жида, увы, было безуспешным, поэтому бессмысленный и беспощадный текст его романа не мог иметь окончания, а лишь бесконечные тысячестраничные продолжения. И это была хитроумная ловушка нынешнего мира в отношении того, кто безнадежно застрял в прошлом, XX веке, чопорном и сентиментальном.
Эта ловушка срабатывала везде и всегда.
Еще десять лет многие боялись Крылова и его политической активности, а я всегда улыбался виденному как-то в недрах русского движения парадному фотопортрету «русского фюрера»: это Костя? Хорош, красота! Костя злился, но не подавал виду.
Для него, очевидно, несложен был этот логический ход, открытый по легенде еще рязанскими химиками: если килограмм традиционализма смешать с килограммом постмодернизма, получится два кило постмодернизма. «Русский марш», лозунг «Хватит кормить Кавказ», логотипы РОД, «русская правозащита» и все прочие феномены, движимые во многом Крыловым, всегда имели этим механизмом отличие от бесхитростного ножа простого русского парня с окраины, которому, по его мнению, заел жизнь случайный киргиз или армянин. Кстати, это безнадежное «заел жизнь» для самого Крылова было, увы, совершенно серьезным. Он всегда хотел, жаждал большего, и в этом был современен. И всегда все же чуть ограничивал себя — исключительно несовременно.
И все же — почему в этом случае мы с уважением пишем о смерти несостоявшегося в этом веке второго Владимира Пуришкевича?
У Крылова была — и это мы запомним — еще одна важнейшая и на самом деле самая ценная ипостась. Он был собеседником. Он был яростным оппонентом, спорщиком и хулителем, искренним ненавистником, который не может не иметь отношения к своим врагам.
Он не шел по пути, по которому идут почти все русские шовинисты, и не конвертировал свою ненависть в денежные знаки: Крылов оставался беден, хотя страшно этим тяготился. И он всегда готов был цинично и без устали ниспровергать любой авторитет — по старомодным правилам, которые XX век установил для создания этих авторитетов.
Соратники Крылова потратили полжизни на то, чтобы недоуменно спрашивать у него: о вождь! почему же, почему не следует просто воспользоваться ножом, ведь это так понятно и действенно? Зачем истинным русским все эти буквы? У него не было на это ответа, но была убежденность, которая стоит всех заблуждений: истина есть текст.
Пока остается эта убежденность — ничто не предрешено, и это и угроза, и утешение. Когда на смену презрению придет холодное равнодушие, будут проиграны все дела всех сторон — придет время тех, кто не читает, не пишет и никогда не смеется.
До последнего надеялась, что выкарабкается после инсультов Константин Крылов, он же Михаил Харитонов, он же Юдик Шерман, он же один из самых талантливых мыслителей и интереснейших писателей современности — мой абсолютный, диаметральный идеологический противник и добрейший друг в реальной жизни.
Мне, находившейся с Константином в непересекающихся ценностных мирах, трудно писать, как это обычно принято — “российская (или русская, так бы больше понравилось покойному) общественная мысль понесла тяжёлую утрату…”, и т. д. и т. п. — трудно найти людей с более перпендикулярными взглядами, чем у нас с Крыловым. Я начала читать его тексты задолго до личного знакомства, и поначалу мне казалось, что их автор воплощает всё наиболее мне ненавистное, пожирает живьём детей и даже внешне напоминает Кощея Бессмертного. Саркастично-злой, отрицающий всё, что свято для меня и людей моего мировоззрения, Крылов казался таким плохишом, от которого надо держаться подальше. Когда наконец знакомство состоялось, и мы стали общаться лично, мне трудно было поверить, что этот добродушный, внешне мягкий и округлый, располагающий к себе, ироничный и, что самое главное и чего всегда так не хватает людям его калибра, обладающий убийственной самоиронией человек — и есть Крылов. Экстремист (признан судом) и карбонарий, нигилист и скептик, Костя кусал российский бонапартизм справа, тогда как мы — слева. Едкий анфан террибль и всем неудобный остроумец, в жизни это был добрый, нежный, ранимый и очень человеколюбивый персонаж, излучавший оптимизм и заражавший им всех вокруг.
А потом, уже через какое-то время я с изумлением узнала, что “идеолог русского национализма” Крылов и яркий писатель-фантаст Михаил Харитонов — одно и то же лицо, и тут мне всё стало понятно.
Конечно, никаким идеологом русского национализма Крылов не был. Он был талантливейшим, самобытнейшим писателем, и в памяти потомков, уверена, останется именно им, его худлит намного переживёт “программные” манифесты. Был едким публицистом, тонким наблюдателем действительности, её последовательным критиком, посягающим на переустройство мира социальным философом. Мы неоднократно с ним спорили, очно и заочно, о том, что никакого русского национализма нет и быть не может, — точнее, может быть только карикатурным, фофудьеносным, погромным, с капустой в бороде. В целом же это абсолютная химера. Костя не соглашался и приводил в пример достойные имена звёзд русской общественной мысли — но ведь они, при внимательном прочтении с лупой в руках, никакими националистами не были. В России национализм сколь усиленно, столь же и безрезультатно, веками насаждался властью с целью облегчения правящему классу этого самого властвования, а Крылов был системным противником навяливаемого сверху официоза. Его “национал-демократия” была антитезой квазивизантийской, позолоченной имперскости, и здесь он кардинально расходился с теми, кто называл его “уменьшителем”.
И тут в полный рост встаёт проблема смешивания автора и лирического героя — когда человек настолько срастается с созданным им образом, что окружающие перестают понимать, где автор, а где нарисованный им персонаж. Да и он сам, наверно, уже перестаёт отделять одно от другого. Статьи Крылова, где он громит всё советское, красное, подчёркивает, как ему органически и эстетически чужды “комиссары” и “комиссарское”, мы все помним. Хотите узнать, что такое когнитивный диссонанс? Откройте и прочитайте предисловие к первому тому его “Буратины” (“Золотой ключ или похождения Буратины”, так и оставшийся недописанным), — предисловие это всегда голос автора и его кредо, — и вам всё сразу станет понятно и про крыловский “национализм”, и про его реальное, не книжное отношение к советской власти и к советскому прошлому.
Забавно и одновременно горько было наблюдать за тем, как кремлёвская власть задушила в зародыше поползновения Крылова и его единомышленников создать партию (никакой партией НДП, конечно, не была, а была именно что кучкой интеллектуалов, пишущих тексты), а потом ещё и влепила ему “экстремистскую” статью как угрожающему российской общественной безопасности. Если у нас все экстремисты будут такими, как Крылов, то за российское общество и его безопасность я спокойна.
Тут уже один либеральный долбоклюй дописался до того, что, мол, была бы у Крылова нетеоретическая возможность, он бы давно взялся за ножи. Так вот, можете быть уверены — никогда бы не взялся сам и никогда не подстрекал других (в отличие от целого ряда персонажей, фамилии которых широкой публике тоже известны). Именно в таких случаях наша либеральная рукопожатная общественность просвечивается, как рентгеновским лучом — приверженцы либерального тоталитаризма всегда были, есть и будут идеологической обслугой власти и её спичрайтерами. Крылов такой обслугой не был и никогда бы ей не стал.
Хотите верьте, хотите нет, но последняя моя встреча с Крыловым была посвящена обсуждению планов участия Саида Гафурова в работе редакции журнала “Вопросы национализма”. Собственно, Крылов сделал это предложение давно (реакции Саида он почему-то опасался, поэтому закинул пробный шар через меня), сказав, что националистический журнал без хотя бы одного интернационалиста в составе редакции — это неправильный журнал. Саид согласился, потом журнал забуксовал из-за финансовых и организационных трудностей, а этой зимой мы с Костей возобновили этот разговор. Это могла быть очень интересная работа, которой теперь, увы, не будет.
Увы, не будет и многого другого, но оставленное Костей литературное наследие обширно и сегодня. Крылов фонтанировал идеями, статьями, манифестами, романами, детскими сказками, притчами, фантастическими повестями. Всё это доступно для чтения и, безусловно, будет востребовано и читаемо. Это — высококлассная литература.
Абсолютное большинство так называемых “гуманитариев” — это просто люди, не способные к точным наукам. Крылов как раз таким “гуманитарием” не был — он по первому, базовому образованию физик-кибернетик, закончивший лучший физический вуз страны.
У него остались жена, его единомышленник и соратник Надежда Шалимова, и дети, девчонки, которым желаю стойкости и сил.
Смерть неизбежна, хотя и не нужна(с).
Автор несколько лет заботливо расставлял фигуры на доске, но партия не будет доиграна — роман не будет дописан. Прощайте, Михаил Харитонов.
И я отдам должное Крылову. Те, кто был до нас, констатировали: «русским быть больно». С нас требуется закончить фразу.
«И что?».
Жаль, что рано ушел. Пусть покоится с миром.
Можно переслать денег семье, они сейчас очень нужны.
- карта сбербанка
- 5469 3800 9051 6294 (на имя Надежды Валерьевны Ш.)
- Яндекс — карта
- 5106 2180 3943 2562
- Яндекс-кошелёк
- 410012831037853
- PayPal.me/sha1imova
- в данный момент (12 мая) может ругаться на неподтвержденность аккаунта, но через пару-тройку дней должно заработать.