Суаре
Суаре́, суаре интимное. Галлицизм, от фр. soirée intime. Интимный вечер, вечер для близких друзей и знакомых. Встречается в творчестве Михаила Харитонова.
В романе «Золотой Ключ»
Слово употребляется доктором Карло Коллоди во время вечеринки в честь восстановления секвенсора:
Пусть идут сюда быстро. Остальные — в корпус В на четвёртый этаж, там и продолжим наше интимное суаре. Идите сейчас, нечего дерьмо нюхать.
В ранних версиях словаря к роману встречалось и несколько более грубоватое определение:
То же, что и па́ти. Быдлу не поня́ти.
В романе «Факап»
В романе, очевидно, используются для вброса и слива информации, о том, что было в действительности (не путать с тем, что было на самом деле!), сначала осведомлённым товарищам, а потом самими осведомлёнными товарищами — кому надо. Так, в эпилоге «Факапа» Леонид Горбовский ставит задачу Евгению Славину слить на суаре историю про хомячков и зачистку Дворца Мирового Совета Якову Вандерхузе.
— <...> Что ещё не совпадает в «мемуаре» и в голове нашего Вандерхузе?
— Ничего такого важного. Например, нет истории про хомячков.
— А почему вы ему этого не рассказали? — в голосе Горбовского послышалось недовольство. — Вы должны были ему рассказать.
— Повода не было, — сказал Славин. — Надо было и в самом деле попросить у него вирус от крыс. Не догадался.
— Но про инцидент он знает? — продолжал Горбовский. — И что сам думает?
— Как все. Сам думает, что это была часть вашей многоходовки против Бадера.
— Всё-таки расскажите ему про хомячков, — сказал Горбовский. — Устройте с ним какое-нибудь интимное суаре с выпивкой. И расскажите. Такие истории не должны пропадать.
На самом деле
— Мистер Уэллер, — сказала миссис Крэддок утром этого чреватого событиями дня, — вам письмо.
— Это довольно странно, — отозвался Сэм. — Боюсь, не стряслось ли чего, потому что не припомню в кругу своих знакомых джентльмена, который был бы способен написать письмо.
— Может, случилось что-нибудь чрезвычайное, — заметила миссис Крэддок.
— Должно быть, и впрямь чрезвычайное, раз мои друзья принялись писать письма, — ответил Сэм, покачивая с сомнением головой. — Не иначе землетрясение, как сказал молодой джентльмен, когда у него сделался припадок падучей. От родителя не может быть, — продолжал Сэм, рассматривая адрес. — Он пишет печатными буквами, потому что учился по расписаниям в конторах пассажирских карет. Очень странно. Откуда же может быть это письмо? Бумага с золотым обрезом, — сказал он, вскрывая конверт, — бронзовый сургуч, припечатано ключом.
И с сосредоточенным лицом мистер Уэллер медленно прочел:
«Общество избранных лакеев Бата свидетельствует свое почтение мистеру Уэллеру и просит его почтить сегодня своим посещением дружеское сваре, состоящее из вареной бараньей ноги с обычным гарниром. Сваре будет на столе пунктуально в половине десятого».
К этому была приложена следующая записка:
«Мистер Джон Смаукер, джентльмен, имевший удовольствие встретить мистера Уэллера у общего знакомого, мистера Бентама, несколько дней тому назад, имеет честь препроводить мистеру Уэллеру сие приглашение. Если мистер Уэллер посетит мистера Джона Смаукера в 9 часов, мистер Джон Смаукер будет иметь удовольствие представить мистера Уэллера остальному обществу.
(Подписано) Джон Смаукер».
Письмо было адресовано: «— Уэллеру, эсквайру, у мистера Пиквика», а в левом углу конверта в скобках было написано: «черный ход», в качестве инструкции почтальону.
— Да... — произнес Сэм. — Это сильно! Вареную баранью ногу они называют сваре. Хотелось бы знать, как же они называют жареную ногу?