Муха

Муха - многозначный образ, встречающийся в разных произведениях Михаила Харитонова

"Лапсанг Сушонг"

В этой повести муха - образ души советского человека:

Напористо жужжала муха и отчаянно металась по потолку. Саша почему-то вспомнил модестову байку про то, что греческие философы сравнивали тело с червяком, а душу с бабочкой. А наши души, подумал он вдруг, после смерти станут мухами. Крылатыми и противными.

== В незаконченном фрагменте "Интервью с писателем":

У меня всегда была очень чистая речь. Я начал говорить в два года. Первое сказанное мной слово было «муха». По крайней мере, так мне сказала мама. Она любила Набокова. В романе «Дар» - переведённом автором довольно небрежно, рекомендую русский оригинал – есть сцена: Александр Яковлевич Чернышевский, эпизодический герой, умирая, думает о своём сыне-самоубийце, Яшеньке: «Его первое слово было: муха. И сразу потом - звонок из полиции: опознать тело». Сильное место, я хотел бы написать эти две фразы. Поэтому я решил, что муха прилетела в мамину память из книжки. Я даже увлёкся мухами – разумеется, не настоящими, а литературными. До сих пор помню статью Барбары Лённквист, «Муха у Толстого и Хлебникова», там в примечании есть тонкое противопоставление мухи и пчелы, которое я обыграл в «белой мгле за кустами орешника». А потом я узнал, что у русских детей первое слово довольно часто – именно «муха», а не «мама». М-у-х-а.

В снах

Муха является важным персонажем сна "Прхэц", посвящённому армянам:

Вдруг в воздухе что-то как бы мигнуло, и возникла виноградная муха. Она была крошечная, но светилась огоньком, который можно было условно назвать зелёным. То есть сон был без цветов, но я знал, что муха светится зелёным, ведь она — виноградная муха.

Муха медленно летела, и её полёт создавал какой-то воздушный шурум-бурум, нечто вроде музычки — крапивной, гаденькой, «бумб-дщщ».

Прислушавшись, я начал различать и слова — не звучащие, а как бы присущие самой этой музычке. Они были примерно такие -

Ласофель-филасофель Под крышечкой жужжит! Ласофель-филасофель Под камушком лежит!

Ласофель-филасофель: Парам, парам, парам! Ласофель! Филасофель! ПалЯм-гарбамбалЯм!

(Там ещё было что-то про какого-то Баграмяна, но это я уже совсем не запомнил.)

До меня дошло, что муха своим полётом карябает Слово, и попытался её в воздухе приклопнуть. Муха, однако, легко ускользала от моих ладоней. Не понимающие всего ужаса ситуации армяне начали на меня бычить, стуча ногами и грозно крича «прхэц! прхэц!». Кроме того, в какой-то момент до меня вдруг дошло, что я, пытаясь прихлопнуть муху, невольно хлопаю в такт создаваемой ей музычке, её тем самым усиливая. Но не хлопать я уже не мог: с мухой надо было покончить. К тому же топающие огромными ногами армяне тоже стали притоптывать в такт гадкой музычке, тем самым разрушая свой мир.