Муха — различия между версиями
(→"Лапсанг Сушонг") |
|||
| Строка 1: | Строка 1: | ||
| − | '''Муха''' | + | '''Муха''' — многозначный образ, встречающийся в разных произведениях Михаила Харитонова |
| − | == | + | == В повести «[[Лапсанг Сушонг]]» == |
| − | В этой повести | + | В этой повести муха — образ души советского человека: |
<blockquote> | <blockquote> | ||
| Строка 9: | Строка 9: | ||
</blockquote> | </blockquote> | ||
| − | == В незаконченном фрагменте | + | == В незаконченном фрагменте «[[Интервью с писателем]]» == |
<blockquote> | <blockquote> | ||
| − | У меня всегда была очень чистая речь. Я начал говорить в два года. Первое сказанное мной слово было «муха». По крайней мере, так мне сказала мама. Она любила Набокова. В романе | + | У меня всегда была очень чистая речь. Я начал говорить в два года. Первое сказанное мной слово было «муха». По крайней мере, так мне сказала мама. Она любила Набокова. В романе «Дар» — переведённом автором довольно небрежно, рекомендую русский оригинал — есть сцена: Александр Яковлевич Чернышевский, эпизодический герой, умирая, думает о своём сыне-самоубийце, Яшеньке: «Его первое слово было: муха. И сразу потом — звонок из полиции: опознать тело». Сильное место, я хотел бы написать эти две фразы. Поэтому я решил, что муха прилетела в мамину память из книжки. Я даже увлёкся мухами — разумеется, не настоящими, а литературными. До сих пор помню статью Барбары Лённквист, «Муха у Толстого и Хлебникова», там в примечании есть тонкое противопоставление мухи и пчелы, которое я обыграл в «белой мгле за кустами орешника». А потом я узнал, что у русских детей первое слово довольно часто — именно «муха», а не «мама». М-у-х-а. |
</blockquote> | </blockquote> | ||
== В снах == | == В снах == | ||
| − | Муха является важным персонажем сна | + | Муха является важным персонажем сна «[[Мёртвая_смерть/Прхэц|Прхэц]]», посвящённому армянам: |
<blockquote> | <blockquote> | ||
| − | Вдруг в воздухе что-то как бы мигнуло, и возникла виноградная муха. Она была крошечная, но светилась огоньком, который можно было условно назвать зелёным. То есть сон был без цветов, но я знал, что муха светится зелёным, ведь | + | Вдруг в воздухе что-то как бы мигнуло, и возникла виноградная муха. Она была крошечная, но светилась огоньком, который можно было условно назвать зелёным. То есть сон был без цветов, но я знал, что муха светится зелёным, ведь она — виноградная муха. |
| − | Муха медленно летела, и её полёт создавал какой-то воздушный шурум-бурум, нечто вроде | + | Муха медленно летела, и её полёт создавал какой-то воздушный шурум-бурум, нечто вроде музычки — крапивной, гаденькой, «бумб-дщщ». |
| − | Прислушавшись, я начал различать и | + | Прислушавшись, я начал различать и слова — не звучащие, а как бы присущие самой этой музычке. Они были примерно такие - |
Ласофель-филасофель Под крышечкой жужжит! Ласофель-филасофель Под камушком лежит! | Ласофель-филасофель Под крышечкой жужжит! Ласофель-филасофель Под камушком лежит! | ||
Текущая версия на 10:37, 21 июня 2019
Муха — многозначный образ, встречающийся в разных произведениях Михаила Харитонова
В повести «Лапсанг Сушонг»
В этой повести муха — образ души советского человека:
Напористо жужжала муха и отчаянно металась по потолку. Саша почему-то вспомнил модестову байку про то, что греческие философы сравнивали тело с червяком, а душу с бабочкой. А наши души, подумал он вдруг, после смерти станут мухами. Крылатыми и противными.
В незаконченном фрагменте «Интервью с писателем»
У меня всегда была очень чистая речь. Я начал говорить в два года. Первое сказанное мной слово было «муха». По крайней мере, так мне сказала мама. Она любила Набокова. В романе «Дар» — переведённом автором довольно небрежно, рекомендую русский оригинал — есть сцена: Александр Яковлевич Чернышевский, эпизодический герой, умирая, думает о своём сыне-самоубийце, Яшеньке: «Его первое слово было: муха. И сразу потом — звонок из полиции: опознать тело». Сильное место, я хотел бы написать эти две фразы. Поэтому я решил, что муха прилетела в мамину память из книжки. Я даже увлёкся мухами — разумеется, не настоящими, а литературными. До сих пор помню статью Барбары Лённквист, «Муха у Толстого и Хлебникова», там в примечании есть тонкое противопоставление мухи и пчелы, которое я обыграл в «белой мгле за кустами орешника». А потом я узнал, что у русских детей первое слово довольно часто — именно «муха», а не «мама». М-у-х-а.
В снах
Муха является важным персонажем сна «Прхэц», посвящённому армянам:
Вдруг в воздухе что-то как бы мигнуло, и возникла виноградная муха. Она была крошечная, но светилась огоньком, который можно было условно назвать зелёным. То есть сон был без цветов, но я знал, что муха светится зелёным, ведь она — виноградная муха.
Муха медленно летела, и её полёт создавал какой-то воздушный шурум-бурум, нечто вроде музычки — крапивной, гаденькой, «бумб-дщщ».
Прислушавшись, я начал различать и слова — не звучащие, а как бы присущие самой этой музычке. Они были примерно такие -
Ласофель-филасофель Под крышечкой жужжит! Ласофель-филасофель Под камушком лежит!
Ласофель-филасофель: Парам, парам, парам! Ласофель! Филасофель! ПалЯм-гарбамбалЯм!
(Там ещё было что-то про какого-то Баграмяна, но это я уже совсем не запомнил.)
До меня дошло, что муха своим полётом карябает Слово, и попытался её в воздухе приклопнуть. Муха, однако, легко ускользала от моих ладоней. Не понимающие всего ужаса ситуации армяне начали на меня бычить, стуча ногами и грозно крича «прхэц! прхэц!». Кроме того, в какой-то момент до меня вдруг дошло, что я, пытаясь прихлопнуть муху, невольно хлопаю в такт создаваемой ей музычке, её тем самым усиливая. Но не хлопать я уже не мог: с мухой надо было покончить. К тому же топающие огромными ногами армяне тоже стали притоптывать в такт гадкой музычке, тем самым разрушая свой мир.