Защёкин, Валентин Павлович — различия между версиями

Текущая версия на 12:52, 22 ноября 2020

Несколько идеализированное дохомокостное изображение бойцового петуха

Валенти́н Па́влович Защёкин (он же Защека́н) — персонаж романа «Золотой Ключ». Петух по основе.

Артист, популярный шансонье. В прошлом — спецназ Директории, двадцать три спецкомандировки. После предательства штабных крыс разочаровался в службе и начал петь (а также пить). Компанию ему составляют крот Римус, гусь и свинья.

Впервые появляется в Главе 19 Первого Тома, придя петь в трактир «Щщи»:

Наконец появился сам виновник торжества — петух. Этот был и в самом деле в дымину пьян и к тому же затрапезен. В грязном свитере, с облезлыми беспёрыми руками и в заплатанных портах, он был совсем непохож на юного мачо, открывшего для себя радости плоти. Башку его — несомненно, бедовую — венчал сизый алкоголический гребень, опухший и обвисший.

С лестницы петух не сошёл и не свалился, а просто упал, к счастью для себя — в лапы поджидавших его внизу друзей. Петух тут же и отблагодарил за заботу, блеванув прямо на бычий столик.

В той же главе героически погибает, отстаивая «Щщи» от наезда нахнахов. После смерти удостаивается заупокойной тризны со стороны Базилио и Римуса.

Отсылки

• Слово «защекан» означает «хуесос» в криминальном арго русского советского языка. Однако в примечаниях к Главе 14 автор специально подчёркивает, что петушиная основа не делает Защекана пидором или опущенным:

Автор ввёл дополнительную сущность — «цыпля» — для того, чтобы соблюсти принцип: все существа именуются по названию своей основы, так что цыплёнка пришлось бы назвать «петухом» или «петушком». К сожалению, это само по себе невинное слово в советско-россиянской тюремно-гомосексуальной лексике (которая, наряду с матом, образует основу советско-россиянской языковой картины мира) обозначает мужчину, насильственно принуждённого к гомосексуальным контактам. Соответственно, читатель, встретивший в тексте слово «петушок», volens nolens начинает ждать сцен, включать которые автор в текст не намеревался. В девятнадцатой главе я, напротив, сознательно воспользовался этими ожиданиями — но отнюдь не для того, чтобы их удовлетворять.