Версия 10:03, 7 января 2020

Тишина. Исаак Левитан. 1898.

Тишина́ — отсутствие звуков (всяких, но чаще — раздражающих и лишних). Она же — безмолвие.

В романе «Золотой Ключ»

Упоминается неоднократно, прямо и косвенно.

Роман начинается с цитаты «То, что хотел бы я высказать, высказыванью не подлежит», намекающей (помимо всего прочего) на превосходство безмолвия над говорением.

Тишина в Первом томе

Тишина в Главе 5:

В комнатке повисла тишина, и сразу стало понятно, что она отсюда никуда и не уходила, что она тут хозяйка, а любые звуки — случайные гости, заглянувшие, чтобы её ненадолго развлечь.

Тишина в Главе 7:

— Снова стою у окна, снова курю, мама, снова, — выводил тяжёлый бас, выделяя святое слово «мама» особенно глубоким профундо, так что кот почти увидел, как неизвестный воскуряет Дочери ладан. — А вокруг — Тишина, взятая за основу… — балалайка тренькнула последний раз и умолкла.

Базилио, хотя и не веровал в Дочку-Матерь, невольно подумал, до чего одарены были древние песнопевцы. Представить себе изделие, чьей генетической основой является Тишина — это было возвышенно и непросто. Но к образу Дочки-Матери такие слова шли.

Тишина в Главе 19:

В зале стояла полная тишина. Все сидели ровно, не дыша, уткнув морды кто куда — кто в стол, кто в соседа. Петух, с обвисшим бледным гребнем и дрожащими ногами, сидел враскорячку посреди зала, держа в руках балалайку. С треснувшей деки свисала, подрагивая завитком, оборванная струна — длинная, блестящая. Рядом с петухом валялась мёртвая свинка, из окровавленного рыла торчал обломок флейты, забитой в горло.

А вокруг — и в зале, и у двери, и возле биллиардной — стояли шерстяные.

Тишина в Главе 25:

— Результаты проверок выявили следы утечек материалов и сомнительные махинации с оборудованием, что наводило на мысль о шпионаже и даже саботаже исследований. В связи с этим было начато расследование, которое и выявило виновных. Теперь я назову их имена. Тишина в зале стала по-настоящему мёртвой.

Тишина в Главе 35:

Тишина образовалась такая, что стало слышно чавканье ишака, пожиравшего хапок за хапком лёклое сено, крики птиц за окном и тихий стук пивной кружки.

Тишина в Главе 47:

Однако тепло, сытость, водка и тишина в голове настраивали на благодушный лад и внушали опасную мысль, что всё как-нибудь устроится.

Тишина во Второй книге

В Интроспекции нетрезвой:

…Пыль и тишина. Тишина. Так тихо, что слышно, как зубы гниют во рту.

В Действии двадцать первом:

Вблизи перемены оказались заметными. И по большей части неприятными. «Щщи», что называется, запаршивели. В щелях бревенчатых стен завёлся мох. С крыши свисала какая-то дрянь. Крыльцо перекосилось, и было почему-то понятно, что чинить его никто не собирается. А главное — стояла тишина. Из зала не доносилось ни музыки, ни смеха, ни даже звуков доброй кабацкой драки. Казалось, что заведение заброшено.

В Действии тридцать втором:

Крик. Эдвард Мунк. 1893.

— Да пошло ты… А, вот же! — сообразил Базилио. — Хуй!

Наступила жуткая, мёртвая тишина — словно сама смерть пролетела мимо. Казалось, все звуки замёрзли в воздухе.

— Эй, — осторожно сказал Базилио.

Никто не откликнулся.

— Огого, — чуть повысила голос Алиса.

Скрипнула ветка. В близлежащих кустах зашуршал кто-то мелкий.

В Действии тридцать шестом:

На Поле Чудес царила тишина. И не просто так, а над вечным покоем.

В Действии сорок втором:

— Уебу в мармаляву, считай на халяву, по доступной цене уебу в мармаляву… — попытался прорваться кто-то ещё, но его заглушило как-то совсем уж бессмысленное реготание.

— Да замолчите вы все! — не выдержала лиса.

Голоса как обрезало. Наступила тишина — мёртвая, беззвучная, ватная.

В Действии семьдесят втором:

— Губернатора грохнуть хотите? — наугад спросил Арлекин.

Тишина за спиной наступила такая, что педрилка понял — он случайно попал в яблочко.

Иные упоминания тишины в романе

В Действии Восьмом второй книги в качестве current music указано — John Milton Cage — 4′33″ (quantum satis). Сочинение Джона Кейджа 4′33″ представляет собой чистую тишину, нарушаемую только звуками из зала. Маркировка quantum satis указывает, что эта тишина может повторяться столько времени, сколько нужно читателю для восприятия текста.

В Бездействии продолжительном в качестве current music прямо указано — «тишина».

Приложение. Ключарев Ф. П. Трактат о тишине.

(Опубликовано здесь.)

описание

Талантливый русский поэт Федор Петрович Ключарев (1751—1822) с начала 80-х годов XVIII в. принадлежал к ордену вольных каменщиков, писал масонские гимны и оды, а его религиозно-философская поэма «Воплощение Мессии» ходила в списках среди масонов и была опубликована в 1801 г. Ключарев, по свидетельству Ф. В. Ростопчина, происходил из крепостных крестьян графов Шереметьевых. С помощью масонов Д. П. Трощинского, З. Г. Чернышева и И. Б. Пестеля поступил на военную службу, получил офицерский чин, затем был назначен московским губернским прокурором. Затем перешел в почтовое ведомство и с 1801 г. стал московским почт-директором, дослужился до высокого чина действительного тайного советника. Будучи «мастером стула» в ложе Св. Моисея, поэт занимал видное место в иерархии возрожденного русского масонства александровской эпохи. Помимо поэтических произведений Ф. П. Ключарев писал философскую прозу.

Трактат о тишине

Тишина и покой суть одно: покой не бывает без тишины и тишина без покоя.

Она есть цель и конец всяких работ.

Всякий утомленный работой ищет тишины и покоя.

Цену тишины знают токмо работники, но ленивцы не знают.

Тишина приходит поздно, 6 дней должно делать, дабы в день успокоения иметь довольное воздаяние: дабы приобресть истинную тишину, яко спутницу свободы, должно: во все пять бдениев прилежно трудиться. — Молчание любить тишину научает и верную соблюдать скромность, о ней стараться, а не обманывать себя леностью, недействием, не почитать сие за тишину, ибо тишина есть собранная и в силу приведенная жизнь, напротив, бесчувственная леность есть путь к хладной смерти.

Мирские мудрецы полагают покой и тишину в недействии; но они там ее ищут, где она никогда не бывала, ибо что не действует, то есть мертво, а что мертво, то покоя не ощущает.

Нет — тишина жизни полна, и вся жизнь. — Она не бывает познаваема никем, кроме того, кто ее имеет; рассуждать об ней мы можем токмо исторически, ибо еще не имеем ее, а должны ею, яко началом будущия награды, ободрити к работе. — Отвергнем хладное недействие; будем работать с огнем усердия. — Тогда может произойти в нас начало того, что ищем —  — золотая руда,  — перламутр,  — роса,  — зарница.

См. также.

Также её отсутствие считается подавлением интровертов. Quiet: The Power of Introverts in a World That Can't Stop Talking (by S.Cain)