Золотой ключ, или Похождения Буратины/Inspiratio. Видение Пьеро — различия между версиями

Версия 14:32, 30 мая 2020

Возьмите экстаз и растворите его в абсолюте.

― Пелевин В. Чапаев и пустота // Пелевин В. Малое собрание сочинений / Под ред. Чжан Ли. Т. VII. Чуанчан: Сибирское университетское издательство, 2049.

Inspiratio. Видение Пьеро — промежуточная глава Первого Тома романа «Золотой ключ», расположенная между тринадцатой и четырнадцатой . Описывает события, происходящие где-то в октябре 312 года о.Х., точное время и место действия неясны и не существенны.

События

Пьеро, раздобыв где-то водки и айса, наебенивается в сраку^[1]. Из-за этого он страдает, его мутит. Поэт тщетно пытается проблеваться.

В шахиде пробуждается дар. Пьеро попадает в пространство маяков, резеды и мистраля. Громовой голос из ниоткуда предлагает выбрать «…шки» или «…ешки». Разницы никакой. Пьеро выбирает наугад первое; оказывается, что он пожелал видеть причины и начала последующих событий.

В тот же миг Пьеро видит комнату с фикусом, торшером и роялем, на котором играет музыкальная обезьянка Жора. Старая поняша Зинаида Петровна даёт молодой Ливушке урок пения, заставляя петь слова классического романса «Я хочу незнакомую женщину». Зинаида Петровна недовольна тем, что Ливушка поёт без чувства, на что та справедливо замечает, что мала и пока еще никого не хочет. Они пытаются еще раз, Зинаида Петровна в сердцах восклицает, что Ливушка поёт как пень. Это даёт Ливушке мысль, она командует Жоре играть ёлочку. Песня про ёлочку выходит гораздо лучше, Зинаида Петровна очень довольна. Но Пьеро проваливается дальше.

Он оказывается в неком химическом облаке. Огромный хемуль сидит возле установки со стеклянными ёмкостями и подкручивает краник. Пьеро, осмелев, дёргает хемуля за шерсть на горбу. Тот думает, что это сбежавший лабораторный материал, Пьеро это отрицает. Вместе они пытаются разобраться, кто же такой Пьеро. Хемуль переругивается по-польски с неким Гжещем. В этот момент из краника начинает течь некая прозрачная жидкость. Хемуль очень доволен, что продукт получился нормальный. Пьеро забывается и теряется в тумане.

Из тумана появляется огромная башка рептилии, интересующаяся у Пьеро, не антисемит ли он. Когда Пьеро это отрицает, башка начинает подозревать, что он из этих. Видение сменяется другим: чёрная лапа берёт какую-то длинную штуковину. Педоватый голос объясняет Карлу, что штуковину забили парню на Зоне. Парень попал на кухню, где его готовил владелец педоватого голоса. Карл интересуется, годен ли ещё артефакт. Педоватый голос говорит, что нужно ещё почистить.

Перед Пьеро разверзается огромное рыло мутанта с зелёным глазом на лбу. Мутант недоволен, что его разбудили и распахивает пасть, куда проваливается Пьеро.

Внутри в ротанговом кресле сидит Карабас и уговаривает некую Машеньку действовать осмотрительно. Он не хочёт разбрасываться своим генетическим материалом, точно ли ей это надо? Это серьёзное вмешательство в организм. Женщина настаивает на том, что она всё решила. Пьеро, не дослушав, падает на газон, где под светом звёзд голос Михаила Харитонова предупреждает паскудного недопёска не лезть в книжку.

Существо сжалось и заскулило. — Хорошо, но это последний раз… — начал было голос, однако в этот миг Пьеро посетило внезапное и острое прозрение. Он вдруг постиг, что существо-то и вправду гондонисто — поэт хоть и не ведал, что есть гондон, но ощутил тождество сущностей — и верить его скулежу нет никаких причин. — Да врёт он всё! — заорал Пьеро. — И спит он в тумбочке! — добавил он для убедительности.

— Ах даже так? Ату его! — прогрохотало свыше, и тут же к сжавшемуся и скулящему рванулись со всех сторон семь ужасающих теней — поэт их не считал, но каким-то восьмым, а то и девятым чувством ощутил, что их именно семь и что кому-то вотпрямща пришёл последний, окончательный, бесповоротный — —

Громогласный голос объявляет бонус-трек и Пьеро, наконец, видит витрину магазина на улице Вивьен. Рядом на стульчике сидит человек и курит сигару. Человек строго спрашивает, что Пьеро делает в его сне. Шахид не в состоянии этого объяснить. Поняв, что Пьеро основательно закинулся, человек объясняет, что Пьеро — обдолбанный мудак, который напрягает тентуру. Тентуру от этого глючит. Пьеро признается, что работает на Карабаса, а Карабас на Подгорного Короля. Человек интересуется, хорош ли Король. Выясняется, что он не знает о Хомокосте и сколько лет прошло с уничтожения человечества. Узнав, что речь идет о вирусе, человек несколько успокаивается и обещает запомнить про Короля. За рекомендацию он благодарит Пьеро бутылочкой вина и рекомендует не очичибабиться. После третьего глотка Пьеро наконец проблёвывается, и видение заканчивается.

Примечания к главе

• …сarmen, metus, merum, mustum, reditus… — …requies.
• …сlarus et distinctus (klar und deutlich) — У Декарта — необходимые признаки истинного познания. Обычно переводится как «ясно и отчётливо», но точнее было бы — «чисто и членораздельно». Под «чистотой» здесь понимается незагрязнённость мысли, отсутствие внешних помех, под членораздельностью — отсутствие внутреннего смешения, неслитность и удоборазличимость самого содержания мысли. Первое можно уподобить голосу, воспроизводимому на хорошей аппаратуре без треска и шипения, второе — качеству самого голоса, произносящего слова без гунявости, шепелявости или какого-нибудь гадкого акцента.

  Можно ли сказать, что своё страдание Пьеро переживает именно так — вопрос сложный, неоднозначный. Автор данного сочинения полагает, что страдания, выражающиеся в тошноте, хоть и чисты, но нечленораздельны, так как не всегда понятно, какой именно орган страдает. Подлинным же образчиком ясности и отчётливости он считает зубную боль.

• Я хочу… незнакомую женщину… — Учительница и её ученица пытаются исполнить классический романс на музыку Александры Тельниковой. См.: Под чарующей лаской твоею. Старинный салонный романс: Сборник. Понивилль: Мелодия, 281. (Серия «Красные копыта»).
• Доктор биологических наук, адъюнкт-профессор факультета биохимии Бибердорфского университета, доцент… — Может показаться, что привидевшийся Пьеро научный работник — «коллекционер титулов». Это несправедливо. В ООО «Хемуль» — где, судя по всему, оный учёный и обретается — принята система, при которой слово «доцент» может означать и должность, и учёное звание. В данном случае имеется в виду именно звание. Разница та, что должность доцента предполагает указание на университет и кафедру, а звание присваивается пожизненно и с конкретным местом работы не связано.

  Нетрудно догадаться, что д-р Г. Эльфант защитился не в Бибердорфском университете и поэтому был туда принят всего лишь в чине адъюнкта или помощника профессора (то есть второго зама руководителя факультета биохимии). Это примерно соответствует должности доцента в высших учебных заведениях Директории или старшего ассистента в Тораборском университете. Не Дочь весть какое достижение; учитывая же почтенный возраст существа, нетрудно сделать вывод, что у него не задалась карьера.

  Вот такого-то рода личности, снедаемые неудовлетворённым честолюбием, и пускаются во всякого рода авантюры — и научные, и не только! Фу таким быть!

• И не очичибабься… — Трудно сказать, что имел в виду таинственный собеседник Пьеро; может, и ничего. Однако некоторые проницательные читатели усмотрели в этом слове намёк на творческую судьбу советского поэта Бориса Чичибабина, отмеченную многочисленными печатями разочарований, кризисов, уходов и обид.

  Автор не придерживается по этому вопросу никакого определённого мнения.

• Чудный шамбертен, Наполеон бы одобрил. А Паркер дал всего девяносто четыре ба… — Шамбертен — бургундское красное вино из винограда пино нуар, изготовляемое в небольшой коммуне под городом Дижон, славным своей горчицею. Наполеон действительно предпочитал шамбертен другим винам, так как от шампанского — коему принадлежало его сердце — у него пучило желудок, а вот шамбертен пошёл бархатно. Поэтому он всегда возил с собой запас любимого напитка и привёз его даже в Россию, где один из обозов с бутылками был изловлен и отбит казаками — что привело к всплеску популярности этого напитка в совершенно не винной (да простится мне этот невольный каламбур) стране. Сейчас, конечно, шамбертен уже не тот — как и всё остальное в нашем несовершенном мире. Однако не до такой степени не тот, чтобы совсем уж не.

  Что касается паркеровских баллов, на них, безусловно, стоит обращать внимание, но ни в коем случае не делать из них культа.

Примечания