Факап/День 18 — различия между версиями
Mook monk (обсуждение | вклад) (Новая страница: «== Отсылки == Вандерхузе упоминает, что настоящая фамилия Каммерер, Ма…») |
Mook monk (обсуждение | вклад) (→Отсылки) |
||
| Строка 7: | Строка 7: | ||
[…] | […] | ||
| − | Первой жертвой стилистических саморепрессий пал русский человек Максим Ростиславский, ставший отныне, и присно, и во веки всех будущих веков немцем Максимом Каммерером. Павел Григорьевич (он же Странник) сделался [[Сикорски, Рудольф|Сикорски]], и вообще в романе появился лёгкий, но отчётливый немецкий акцент: танки превратились в панцервагены, штрафники в блитцтрегеров, «дурак, сопляк!» — в | + | Первой жертвой стилистических саморепрессий пал русский человек Максим Ростиславский, ставший отныне, и присно, и во веки всех будущих веков немцем Максимом Каммерером. Павел Григорьевич (он же Странник) сделался [[Сикорски, Рудольф|Сикорски]], и вообще в романе появился лёгкий, но отчётливый немецкий акцент: танки превратились в панцервагены, штрафники в блитцтрегеров, «дурак, сопляк!» — в «Dumkopf, Rotznase!»… |
</blockquote> | </blockquote> | ||
''Цит. по Б. Стругацкий, "Комментарии к пройденному". Амфора, СПб, 2003.'' | ''Цит. по Б. Стругацкий, "Комментарии к пройденному". Амфора, СПб, 2003.'' | ||
Текущая версия на 10:31, 9 сентября 2019
Отсылки
Вандерхузе упоминает, что настоящая фамилия Каммерера — Ростиславский. Борис Стругацкий в своей книге «Комментарии к пройденному» описывает этот момент так:
После шести месяцев окоченелого стояния рукопись вдруг снова возникла в поле зрения авторов — прямиком из Главлита, испещренная множественными пометками […] Суть же инструкций, предложенных авторам к исполнению, сводилась к тому, что надлежит убрать из романа как можно больше реалий отечественной жизни (в идеале — все без исключения) и прежде всего — русские фамилии героев.
[…]
Первой жертвой стилистических саморепрессий пал русский человек Максим Ростиславский, ставший отныне, и присно, и во веки всех будущих веков немцем Максимом Каммерером. Павел Григорьевич (он же Странник) сделался Сикорски, и вообще в романе появился лёгкий, но отчётливый немецкий акцент: танки превратились в панцервагены, штрафники в блитцтрегеров, «дурак, сопляк!» — в «Dumkopf, Rotznase!»…
Цит. по Б. Стругацкий, "Комментарии к пройденному". Амфора, СПб, 2003.