Календарь Кристобаля Хунты — различия между версиями

Текущая версия на 16:09, 8 марта 2020

Календарь Кристобаля Хунты, циклический календарь — система летоисчисления, принятая в СШАА.

Общие характеристики

Смысл календаря был в попытке совмещения линейного и циклического времени. Календарь основан на 33-летнем цикле (понимаемом как подобие жизни Христа) с 8-ю викосокными годами, где каждый год имеет свои качественные характеристики, заимствованные в основном из католической мистики.

Предыстория

Сама по себе схема 33-летнего года и 8 високосных лет была известна ещё в XI веке — её предлагал Омар Хайям. Високосными годами считались 4-й ,8-й, 12, 16, 20, 24, 28 и 33.^[1] Это один из наиболее точных календарей, в котором ошибка в одни сутки накапливается один раз в 4500 лет. Календарь Хайяма был введён в 1079 году и им пользовались в Иране до середины XIX века.

Календарь Хунты построен на идеях новых католических богословов — от К. Ранера до Т. Е. Квандо, а также традиционалистов, начиная с Рене Генона и Мирча Элиаде и заканчивая Христосом Сифакисом. Кроме того, он испытал множество влияний самых разных традиций: Кристобаль Хунта был в высшей степени образованным человеком.

Особенности календаря Кристобаля Хунты

Хунта очень серьёзно относился к символической стороне календаря. Именно поэтому он отвергал календарь советский (от 1970 года). Вот что он писал по этому поводу^[2]:

Меня ввергает в ужас и панику предложение принять советский календарь.

При этом я не испытываю никакой ненависти к общественным порядкам, установившимся в Восточной Сибири. По сравнению с тем, что этим людям пришлось пережить и вытерпеть до Полудня, эти порядки можно считать справедливыми и гуманными. Не их, а наша вина в том, что эти люди никогда не жили человеческой жизнью и даже не имеют представления, что это такое. В одной книге я нашёл слова человека из Ресурсной Федерации — «своего же хлеба не можем вдосталь поесть». Эти слова исчерпывающе характеризует положение дел. Этот несчастный, отверженный Богом и людьми народ жил так всегда, и особенно — перед Полуднем. В каком-то смысле то, что мы считаем страшнейшей катастрофой в истории, было для них почти благословением.

Я также не подозреваю советских активистов в каких-то далеко идущих дурных мыслях. О, если бы я подозревал их в этом! Возможно, я относился бы к ним хуже, но уважал бы больше. В том-то и беда, что они, создавая свою календарную систему, не думали ни хорошего, ни дурного. Как настоящие материалисты, они подчинились обстоятельствам. Именно это — подчинение обстоятельствам — я и отвергаю, как человек и как христианин.

Во-первых, сама идея начинать новое летоисчисление с года страшной катастрофы, погубившей старое человечество (пусть оно даже того заслуживало), представляется мне бесконечно безнравственной и отвратительной. Получается, что мы признаём предтечу антихриста, так называемого аль-Махди, истинным начинателем новой эпохи. Его преступление становится для нас точкой отсчёта. Если мы кладём Полдень в основание- это будет эпоха Полудня, то есть эпоха торжества аль-Махди и его идей, явного или неявного. И если даже мы уничтожили мусульман, то само мусульманство, страшный и омерзительный ислам, тем самым восторжествуют. Бог мусульман — Смерть, и мы ставим её в начало нашей новой жизни.

Но ещё отвратительнее то, что новое летоисчисление начинается с какого-то случайного года. Из-за нелепой ошибки компьютера мы начинаем отсчитывать года с какого-то «1970» года. Трудно представить себе что-то глупее и невыразительнее этих цифр. О, если бы это был тысячный год, или двухтысячный, или, лучше, 666-й или хотя бы 1666, пусть даже 1966! В этом при желании можно усмотреть некий символизм. Но 1970 — что это в духовном плане? Ничто, серость, насмешка над самой идеей осмысленности истории! Как он возник? Случайно, просто случайно. Но эта готовность принять случайность за необходимость сама по себе говорит о многом. Материалисты, в сущности, стремятся поставить Случай на место Воли Божьей. По их теориям, и сама Вселенная возникла в результате «случайных колебаний вакуума», а их любимая «эволюция» — это торжество Случайности и Смерти. Случайность и Смерть — вот боги материалистов. Мы же веруем в противоположное — Волю Божью и Жизнь Вечную.

По этим причинам Кристобаль Хунта положил в начало своего календаря не Полдень, а событие, произошедшее за пять лет до него – заявление аль-Махди об уничтожении немусульманского мира после своей смерти и ответ немусульманских стран, заключивших союз против Халифата. Это произошло за пять лет до Полудня. Поэтому первый год циклического календаря – это не 1970, а -5, как сейчас принято обозначать дохомокостные даты.

С другой стороны, Хунта хотел, чтобы Полдень нашёл своё отражение в создаваемом им календаре. Шестой год в его системе посвящён Огню, уничтожению, и образу гневного Христа Второго Пришествия. По его мысли, это будет служить вечным напоминанием о Полудне.

Год начинается (как в григорианском календаре) в полночь между седьмым и восьмым днём после самого короткого дня в году. Счёт месяцев был оставлен прежним, хотя сначала Хунта хотел ввести вместо месяцев "двенадцать диспенсаций", или "подтверждений" (его рукописи, объясняющие, что это такое, не сохранились). Однако сохранение традиционных месяцев было условием принятия календаря Хунты в объединённых СШАА, и здесь ему пришлось уступить.

Календарь Кристобаля Хунты нулевого цикла

Более крупные единицы времени. Отношение Кристобаля Хунты к «круглым датам»

Кристобаль Хунта плохо относился к числам, кратным 10, считая их «воплощением механического, материалистического понимания мира». Он написал несколько трактатов против «юбилейных лет» в католицизме, и осуждая всех римских пап, пользовавшихся этим механизмом^[3].

На этом основании он отвергал концепцию "века" как "столетия". По его версии, "век" должны составлять три полных цикла по 33 года. По этому поводу Хунта писал:

Разница между жизнью вечной и вечной погибелью может быть ничтожно малой - какой-нибудь единственный грех, который превысил меру терпения Господа. Разница между грехом совершённым и не совершённым тоже может быть ничтожно малой. Убийца взял нож, пошёл убивать, даже замахнулся - но рука ангела в последнюю секунду остановила удар. Страшное преступление не было совершено, хотя от него отделял лишь один миг. Точно так же круг лет Века Христова отличается от "столетия" всего лишь на один год, но это отличие принципиально. Это разница между благодатной и безблагодатной мерой лет, между человеческим смирением и механической гордыней. Этот отсутствующий год - своего рода самоумаление, некий поклон, который совершает человечество, входя в новый век, новую эпоху.

Стоит отметить, что СШАА (и календарь Хунты) прекратили своё существование в самом начале третьего цикла (Гудбай пришёлся на 2-е годы Льва и Юпитера).

Принятие циклического календаря в Аргентине

До Полудня Кристобаль Хунта считался если не еретиком (к тому времени само понятие «ереси» в католичестве утратило смысл), то маргиналом. Его многочисленные труды — которые он публиковал за свой счёт — не вызывали никакого интереса.

Ситуация изменилась после Полудня. Кристобаль Хунта был единственным крупным католическим богословом, выжившим после Полудня. Его воззрения, несмотря на всю их оригинальность, оказались созвучны своему времени. Поскольку же он много говорил и писал о приближающейся катастрофе, он снискал славу пророка.

Самым же главным было то, что Хунта преподавал в иезуитском колледже, в котором учился Рамон Флорес, первый послеполуденный президент Аргентины. Кристобаль Хунта был его любимым учителем. Узнав о том, что он жив, Флорес сделал его своим советником.

Хунта не злоупотреблял своим положением. Например, он самоустранился от политических и экономических проблем. По этому поводу он писал (в разных местах):

Я решительно неспособен участвовать в спорах о валютном регулировании, а словосочетание «фондовая биржа» у меня вызывает не больше интереса, чем стул парфянского царя Митридата Третьего. Всё это никому не нужно, кроме своры жуликов, которых мы по какой-то таинственной причине считаем нужным кормить. Я бесконечно уважаю Труд, Технику и Науку, но при чём тут какая-то "фондовая биржа"? Что там может происходить, кроме гнусного пиршества алчности, подлости и взаимного обмана? Очевидно, ничего...

Разбойник может быть благородным, спекулянт и стряпчий - никогда. И не случайно во времена Христовы последним падением человеческим считали не убийство, не грабёж, не проституцию, а сбор налогов. Не было человека презреннее мытаря, и мы должны относиться к этому так же...

При всём моём отвращении к коммунизму, мне нравится то, что они, по крайней мере, не печатают в газетах биржевые сводки. Ещё больше мне нравится их идея передать экономику вычислительным машинам. Пожалуй, если бы частая собственность была совместима с централизованным безличным управлением, я выступал бы за подобный строй...

Нет ничего презреннее и отвратительнее торгашества и торгаша как человеческого типа. Это относится и к политикам. Политик - это, в сушности, тот же торгаш, только он торгует тем, что в более приличные времена за деньги не продавалось.

Господь наказал Адама трудом в поте лица своего, но всё-таки трудом, а не стоянием за прилавком. Пусть о делах прилавка рассуждают приказчики. Человек должен думать или о прокормлении себя честным трудом - или о Вечности, Боге и Спасении души. Всякие другие мысли - от лукавого.

Примечания