Ламондуа, Этьен — различия между версиями

Текущая версия на 16:06, 13 декабря 2025

Этьен Ламондуа в своей лаборатории. Фотография сделана в 50-х годах Ғ, за несколько лет до катастрофы у Слепого Пятна.

Ламондуа́, Этье́н — персонаж романа «Факап», один из величайших физиков Земли, основоположник теории и практики внепространственного перехода (нуль-Т). Его работы, совершённые в 40-60-х годах Галактической эры (Ғ), коренным образом изменили принципы космической логистики и исследования Вселенной. Яркий представитель «дзюидистского» движения за свободу научного поиска.

Научная деятельность и достижения

Главным достижением Ламондуа является полное теоретическое обоснование и последующая практическая реализация технологии нуль-Т перехода — мгновенного перемещения материи через скрутку пространства-времени без преодоления промежуточных расстояний. Это открытие было сделано им в начале 40-х годов Ғ в рамках более общей теории обобщённой причинности и исследований свойств неквантованной протоматерии.

Ключевым методом, позволившим совершить прорыв, стал так называемый «таран Ламондуа» — рискованная психотехническая операция по прямому вводу в сознание огромного массива знаний:

...«таран Ламондуа». Который закачал себе в мозг почти всю физику пространства, какая тогда вообще существовала... поверх всего этого он записал себе убеждённость, что все эти физические теории ложны... что была какая-то другая, стройная и логичная теория, которую нужно только вспомнить. Что он, собственно, и сделал.

Этот «взлом» собственного мышления, проведённый около 41-42 года Ғ, привёл к гениальному озарению, но и нанесённый ущерб психике был колоссальным. Ламондуа развил патологический скептицизм, ставивший под сомнение даже базовые математические и физические аксиомы. Земная психокоррекция оказалась бессильна; для лечения ему пришлось обращаться к леонидянам в середине 40-х годов Ғ, заплатив за эту помощь неизвестную, но высокую цену.

Личность и отношения с властью

Ламондуа был харизматичной и противоречивой фигурой. С одной стороны, он являлся непримиримым критиком КОМКОНа-2 и ДГБ, видя в них бюрократические структуры, тормозящие науку. С другой — сумел сохранить деловые и даже приятельские отношения с отдельными представителями высшего руководства, в частности, с Леонидом Горбовским и Геннадием Комовым. Эта двойственность неоднократно спасала его проекты от закрытия.

Его личность отличали своеобразные привычки: пристрастие к особому солёному арахису (рецепт которого делал продукт несъедобным для других) и ритуальное употребление мате, связанное с давним воспоминанием о женском внимании, хотя сам вкус напитка он не ощущал.

Глубинной, подсознательной мотивацией его одержимостью с искривлением пространства был родовой страх, заложенный во время тяжелейших преждевременных родов в полевых условиях, когда он, плод, «продавливался через сокращающуюся трубку». Этот страх проявился в мучительной физиологической реакции на процессы деритринитации, которую тщательно скрывали его врачи.

Ключевые события

Катастрофа на Радуге (ок. 40-х годов Ғ): Во время экспериментального инцидента Ламондуа и его команда были фактически принесены в жертву по решению Горбовского, который эвакуировал в первую очередь неучёных. Выживание физиков было представлено общественности как проявление их эгоизма, что дало Горбовскому повод для попытки полного свёртывания опасных исследований. Ламондуа удалось отстоять своё направление лишь благодаря заступничеству Комова и Академии.

Прорыв и лечение (41-45 годы Ғ): После Радуги, используя «таран» и работая под постоянным медицинским контролем, Ламондуа завершил теорию нуль-Т. Не дожидаясь экспериментального подтверждения, он отбыл на Леониду для длительного лечения от последствий вмешательства в собственную психику.

Преподавание и покушения (50-е годы Ғ): В этот период он больше занимался преподаванием и администрированием, вырастив плеяду блестящих учеников. На него было совершено два покушения «из высших побуждений» со стороны противников его исследований.

Катастрофа у Слепого Пятна (ок. 60-х годов Ғ): Этьен Ламондуа погиб вместе со всей научной командой в ходе операции «Алкиона», попытавшись применить метод гиперпробоя (деритринитации) к непознаваемому объекту.

Этьен Ламондуа на командном мостике флагмана операции «Алкиона» за час до инициации гиперпробоя (ок. 60-е годы Ғ).

Реконструкция последних минут Этьена Ламондуа, основанная на данных аварийных логов. Вопреки приказу об эвакуации, он вручную пытается перенастроить квантовый стабилизатор ядра «Алкионы», стремясь перенаправить энергию гиперпробоя в замкнутый контур. По выражению лица видно, что в этот момент он уже осознал фатальную ошибку расчётов, но отказывался принять неизбежность.

Наследие и оценка

Ламондуа остаётся культовой фигурой в научном мире — символом учёного-демиурга, готового ради истины рисковать не только жизнью, но и собственным разумом. Его метод «тарана» официально признан чрезвычайно опасным и более не применяется.

Его противоречивые отношения с системой власти («дзюидизм» при личных связях в КОМКОНе) выделяли извечную дилемму между свободой исследования и государственным регулированием. Посмертно его именем названы звёздная система ЕН 5390, подводный архипелаг на Венере-17 и научный городок в Люберцах.

Отсылки

Образ гения, жертвующего психическим здоровьем ради открытия, перекликается с архетипическими историями реальных учёных (как, например, Никола Тесла с его одержимостью и эксцентричностью). «Таран Ламондуа» — это гиперболизированная метафора «озарения ценой безумия».

Ламондуа является прямым идейным наследником Рената Боуза и других «безумных» физиков из «Далекой Радуги». Его судьба продолжает тему трагической цены прогресса и этической ответственности учёного.

Его фигура воплощает конфликт между категорическим императивом познания («надо знать, даже если это опасно») и принципом предосторожности («не навреди»). История его отношений с Горбовским — это спор Прометея с Эпиметеем.

Привычка к специфическому арахису и мате, а также знаменитая фотография с тыковкой отсылают к образу чудаковатого гения в массовой культуре, чьи странности лишь подчёркивают его неординарность.