Сусанин — различия между версиями

Текущая версия на 17:32, 24 января 2020

Суса́нин, он же политру́к — существо Зоны с подавляющим ментальным полем.

Низший ментальный мутант (эмо-суггестор), обитающий на Зоне. Представляет особую опасность для больших групп. Обладает способностью притворяться командиром группы. Вызывает невероятный энтузиазм и желание любой ценой достичь цели, ведомой командиру, апеллируя к идеалам деятельного гуманизма, объективно присущим любому разумному существу, то есть не являющемуся дураком.^[1]

Обычно заводит членов группы в аномалии и поедает останки.

Пример воздействия

В главе 39 сусанин овладевает группой нахнахов и губит их всех:

Старик внезапно затих, глаза его обессмыслились. Козёл успел подумать, что сейчас он мог бы проткнуть его мечом безо всякого риска.

— Идём, — сказал Рахмат изменившимся голосом. — Надо быстра. Ощень быстра. Он так хощэт.

— Кто? — не понял Септимий.

— Скорэнько! Он ждат нэ будэт, — в голосе обезьяна прорезалась какая-то нездоровая убеждённость. — Чево сидищь, пащёл давай, — сабля была извлечена из ножён и уставилась козлу прямо между глаз.

— Хорошо-хорошо, — суетливо согласился козёл, заприметив на земле янтарный шарик: обезьян его выронил. — Иду-иду, — он вскочил, как бы случайно наступив на ценную вещь копытом. Рахмат ничего не заметил: он упёрся взглядом куда-то в даль. Попандопулос невольно обернулся — и всё понял.

Сначала ему стало страшно и гадко. Потом он сообразил, что гвоздь-то, похоже, и вправду действует — козёл отчётливо видел то, что влекло и манило к себе обезьяна, сам при этом никакого влечения совершенно не чувствуя. Немного взбодрившись от осознания этого обстоятельства, он ловко подобрал шарик, после чего занял место в формирующемся строю. Естественно, крайнее.

Через несколько минут небольшая группа — Рахмат и нахнахи впереди, козёл сзади — снялась с места и замаршировала вдоль берега. Кто-нибудь из выводка всё время пытался забежать вперёд, но Рахмат такие попытки решительно пресекал, пуская в ход лапы и клыки. Он осознавал всю меру возложенной на него ответственности и не мог подвести командира, ведущего их к свершениям окончательным и победным.

Сам командир не торопился, щадя свой маленький отряд, но каждый шаг его был исполнен целеустремлённости. В нём чувствовалась крепкая косточка, надёжа, та настоящая командирская зарука, о которой, оказывается, так тосковала душа Рахмата — честная шерстяная душа бойца-нахнаха. Он боялся только одного — отстать, заплутать, оказаться недостойным.

Первая потеря не устрашила его. Скорее, воодушевила ещё сильнее. Тёмные силы — он не знал и не хотел знать, кто они такие, а лишь чувствовал, что они здесь, что они всегда были здесь, что они дожидались его сотни и тысячи лет, чтобы только помешать им дойти до великой цели — схватили его бойца и кинули в «аскольдову могилу». Значит, отряд не должен замечать его потери. Отряд её и не заметил, этой потери: все рвались вперёд, только вперёд.

Второй аналогичный случай был осознан стариком чуть яснее: одного из выводка вдруг понесло, закружило, он страшно закричал, из разорванной шеи хлынул фонтан крови, а потом полетели в разные стороны оторванные конечности. В голове старого обезьяна даже промелькнуло где-то слышанное слово «карусель». Но всё это было неважно по сравнению с тем, куда их вёл командир.

Третий пропал вместе с четвёртым — от них остался дымок и аромат шашлыка. Пятый просто исчез.

Наконец пришло время самого Рахмата. Он понял это и почувствовал необыкновенное воодушевление. Его ждал подвиг. Да, подвиг ждал его, прямо здесь и прямо сейчас — потрескивая и посверкивая голубыми искорками.

Он вступил в электру и успел сделать ещё полшага, когда задымилась шерсть. Потом неземное пламя охватило его, чуть приподняло в голубых ладонях — в этот миг он был ещё счастлив и уже мёртв, электричество убило его практически мгновенно — и с презрительным фуканьем выметнуло на землю, Септимию прямо под ноги.

— Приехали, — мрачно откомментировал козёл.

Рядом стоял сусанин — длинный, тощий, с неестественно вытянутыми передними конечностями. Вместо лица у мутанта была круглая дыра, обрамлённая мелкими шевелящимися волосиками. Из дыры тащило гнилью.

— Ты хоть зубы почисти, — посоветовал козёл.

— Фыфы, — сказал мутант и наставил на козла лицевую волосню. Видимо, из неё-то и исходила та самая командирская зарука, погубившая нахнахов.

Отсылки

Иван Сусанин — легендарный русский герой Смутного времени. По легенде, сказавшись знатоком местности, увел в болото на верную смерть польский отряд, который был послан найти и убить Михаила Романова, будущего первого русского царя из династии Романовых. Герой многих произведений литературы и искусства, в том числе классической оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя». «Сусанин» — популярная метафора, чаще не лжепроводника, а самоуверенного человека, не знающего дороги, которой ведет других, или некомпетентного руководителя:

«- Куда ты завел нас, Сусанин-герой? — Идите-ко нахуй, я сам тут впервой!»

— Кстати, не объясните ли вы, что такое зарука?

— Как? — наморщился Чапаев.

— Зарука, — повторил я.

— Где это вы услыхали?

— Если я не ошибаюсь, вы сами только что говорили с трибуны о своей командирской заруке.

— А, — улыбнулся Чапаев, — вот вы о чем. Знаете, Петр, когда приходится говорить с массой, совершенно не важно, понимаешь ли сам произносимые слова. Важно, чтобы их понимали другие. Нужно просто отразить ожидания толпы. Некоторые достигают этого, изучая язык, на котором говорит масса, а я предпочитаю действовать напрямую. Так что если вы хотите узнать, что такое «зарука», вам надо спрашивать не у меня, а у тех, кто стоит сейчас на площади.

Виктор Пелевин. «Чапаев и Пустота»

Примечания