Просмотр исходного текста страницы Факап/Отзывы/Holmogorov

Роман «[[Факап]]» Михаила Харитонова (Константина Крылова) представляет собой великолепный образчик классической русской литературы едва не испорченный самим автором, но благополучно миновавший эту опасность.

Он распадается на два основных текста. Огромный «Мемуар [[Вандерхузе, Яков|Вандерхузе]]» и сравнительно небольшой разговор-ключ где поясняются основные моменты того как оно все было на самом деле.

Мемуар Вандерхузе великолепен.

Прежде всего это отличная научная фантастика, достраиваемая приложенным к книге словарем.

Далее, это великолепный постмодернистский роман в котором весь мир Стругацких поглощается и переваривается. Можно со всей определенностью сказать, что Стругацкие диалектически «сняты» этим текстом и принципиального значения теперь не имеют. Я честно пытался их читать после Харитонова и у меня честно не получилось.

Еще это прекрасный административно-производственный роман о том как устроены отношения в сложной бюрократической системе.

Далее это политико-философский роман поднимающий массу интереснейших тем. Кстати, если кто говорит, что Крылов не консерватор, прочтите Факап внимательно, в частности рассуждения о каннибализме. Ну а уж тема фактического неравноправия Земли в космо-СССР вообще понятна каждому разумному человеку.

Наконец, самое главное, это классический русский роман, синтезирующий и блистательно развивающий традиции «Записок из подполья», «Двойника» и «Носа». Двойничество, чиновник и дубль чиновника, лишний человек.

То есть создать вещь именно в линии Гоголь-Достоевский — это, что называется, прыгнуть выше головы. Тот факт что просто гениальный русский человек берет и настраивается на волну Гоголь-Достоевский, находясь при этом вне всякого литературного процесса с его зильбертрудами, говорит о том что русская литература явление самовоспроизводящееся. То есть на самом деле все их усилия по организации литпроцесса как машины по подавлению русской литературы оказались тщетными.

Оккультно-йезидско-хаббардовская сторона романа может вызывать Вопросы, так как игра с сектантской дрянью вещь по любому небезопасная. Но читать точно интересно. Как минимум формула, что ища новое люди ищут того, что нет во «Владыке-Ликов» диаволе, достойна вечности. Жаль что еще не использована крыловская формула о мире как оружии творца запущенном в пасть дьявола.

Этот шедевр — Мемуар Вандерхузе — зачем-то испорчен текстом «29 мая 78-го F» представляющим собой заурядный харитоновский рассказ. Не харитоновский шедевр, а именно стандарт: многослойный заговор, в реальности все не так как на самом деле, все мрази, все шпионы и стукачи. При этом изложение очень рваное, хаотичное и путанное. На самом деле все метафизические ключи и отмычки этого финала можно было распределить по тексту, а значительная часть конспирологических вообще не нужна.

Главная ошибка этого финала — полная деконструкция возникшей за текст эмпатии к Вандерхузе, представляющая его банальным шпиком. Это унижение еще усиливается коротким эпилогом. В котором вроде бы проводится правильная мысль что лучше человек с грехами и виной, чем освобожденный от них, но проводится так, что становится противно.

Весь тот сложный и богатый мир «маленького человека», который раскрывается в огромном тексте, человека со своим достоинством, грешками, понятиями и убеждениями по сути обнуляется измельчается. Стирается по сравнению с Жабой [[Горбовский, Леонид Андреевич|Горбовским]]. А унижать человека по сравнению с жабой никогда не следует.

В общем в Мемуаре Константин сперва прыгнул выше головы, а в Разговоре потом упаковал все в среднестатистического Харитонова. Факап.

Однако едва не испорченную ситуацию спасает еще одно приложение — «Послесловие публикатора» от имени русифицир… землянизированного [[голован]]а Маркоса Вольфа.

Харитонов придумал для голована очень изысканный литературный стиль. И этот текст один из лучших в романе.

Послесловие, конечно, гораздо более удачный финал, чем разговор у Горби. Эстетической ошибки с образом Вандерхузе оно не исправляет (а всего надо было намекнуть, что второй Вандерхузе, который на самом деле первый и который написал мемуар, отверг предложение [[Сикорски, Рудольф|Руди]] стать шпионом (собственно если бы он был приставлен к [[Завадская, Елена Владимировна|Лене]], он бы с нею не поругался).

Но зато послесловие голована придает всей конструкции романа в целом вкус трагедии галактического (буквально) масштаба.

Понятны все аллюзии на гибель СССР. Сперва местный Чернобыль. Потом распад и коллапс под чутким контролем Горби. И вот уже «мы все теперь заграницей» (тут напрашивается эта цитата из Бродского). Но в общем не в СССР уже дело. Скажем в 2020 году это уже выглядит как аллюзия на происходящее в США.

Что случилось в общем-то понятно.

Горби удалось разделить и стравить Росси… [[Земля|Землю]] и [[Внеземелье]].

Дальше он вместо прикрытых им перспективных научных направлений (лемма [[Пошибякин, Карл Людвигович|Пошибякина]] интерпретирована как запрет на продолжительность жизни равную [[Тагора|тагорянской]], нуль-физика с ликвидацией [[Ламондуа, Этьен|Ламондуа]] убита и тд) начинает через Комова продвигать сидеризм, изрядно разоряет внеземелье, после чего организует катастрофу, обнуляющую все усилия и весь внеземельский pride (что диверсия на самом деле была думаю не усомнится никто из постоянных читателей Харитонова), доводит дело до предвоенного состояния, блокад, рейдов и прочего, после чего пускается слух (заметим именно слух), что явился внеземельский флот, после чего активировал [[Посев]], раскидав землян на триллионы парсеков мелкими группами.

Тем самым русс… землянский вопрос решен. Опасный для тагорян прогресс Земли остановлен и никогда не возобновится или возобновится очень нескоро. Потолок развития — кислород не по талонам.

Можно даже предположить, что предыдущая волна гуманоидов получена аналогичным посевом.

В общем этот финал гораздо лучше разговора у Горби. И придает всей книге совсем уж эпический и шедевральный масштаб.

А самоубийство Лены Завадской оставляет некий простор для интерпретаций. Возможно она осознала, что перемена мира в связи с отбытием Левина дала ей вместо нормального мужика Вандерхузе который ее правда любил, шпика и приспособленца-карьериста. И она этого не вынесла, предварительно отослав Глумовой мемуар.

Еще в корпус романа входит, к сожалению, исследование о подвиге комсомольцев Малера и Зарифуллина, «Подвиг, или неудачная диверсия», ядовитый антироссиянский памфлет, в котором автор, порой, натурально травится своим собственным ядом. Нелюбовь к РПЦ выходит здесь за границы пристойности, а антироссиянство превращается в выдумывание изощренных мучений для русских, что, конечно, для русского человека недопустимо.

Кроме того, по сути текст получился прокоммунистическим — воспрянув из русофобского ада русские… принимают коммунизм и довольно подлым приемом уничтожают капитализм. Что, конечно, на радость гоблинам но политической философии самого автора и логике остального романа не соответствует.

Для памяти К.Крылова конечно было бы лучше, если бы этого последнего текста никогда не существовало. Думаю он и сам это понимал, если вспомнить, что аж в январе 2018 он продолжать этот текст бросил.

По совокупности «Факап» это безоговорочно шедевр. Не без удовольствия отмечу свой маленький личный вклад в этот шедевр — использование предложенного мною понятия «когнитивной тени».

Оригинал: [<!--https://oboguev.livejournal.com/6578691.html-->https://www.facebook.com/holmogorov.egor/posts/10225637664153927 https://www.facebook.com/holmogorov.egor/posts/10225637664153927]