Сусанин — различия между версиями

Материал из HARITONOV
Перейти к: навигация, поиск
(Пример воздействия)
м (Отсылки)
 
(не показано 10 промежуточных версий 4 участников)
Строка 1: Строка 1:
Суса́нин, он же политру́к существо [[Зона|Зоны]] с [[Ментальные_мутанты|подавляющим ментальным полем]].  
+
'''Суса́нин''', он же '''политру́к''' — существо [[Зона|Зоны]] с [[Ментальные_мутанты|подавляющим ментальным полем]].
  
Низший ментальный мутант (эмо-суггестор), обитающий на Зоне. Представляет особую опасность для больших групп. Обладает способностью притворяться командиром группы. Вызывает невероятный энтузиазм и желание любой ценой достичь цели, ведомой командиру.
+
Низший ментальный мутант (эмо-суггестор), обитающий на Зоне. Представляет особую опасность для больших групп. Обладает способностью притворяться командиром группы. Вызывает невероятный энтузиазм и желание любой ценой достичь цели, ведомой командиру, апеллируя к идеалам [[Деятельный гуманизм|деятельного гуманизма]], [[Объективность|объективно]] присущим любому разумному существу, то есть не являющемуся [[Дурак|дураком]].<ref>Разумеется, существа, [[Диалектика|диалектически]] адаптируясь к окружающей реальности, вырабатывают различные, порой уникальные способы реализации или психологического подавления и вытеснения идеалов деятельного гуманизма. Возникшие диалектически на новом витке исторического развития [[Хомокост|постхомокостного мира]], сусанины научились взламывать эти защитные механизмы.</ref>
  
 
Обычно заводит членов группы в [[Аномалии Зоны|аномалии]] и поедает останки.
 
Обычно заводит членов группы в [[Аномалии Зоны|аномалии]] и поедает останки.
  
 
== Пример воздействия ==
 
== Пример воздействия ==
В [[Глава_50_(Золотой_ключ)|главе 50]] [[Попандопулос,_Септимий|Септимий]] подвергается ментальной атаке сусанина, который хочет заманить его в [[Жарка|жарку]]:
+
В [[Глава_39_(Золотой_ключ)|главе 39]] сусанин овладевает группой нахнахов и губит их всех:
  
{{начало цитаты}}Успех накатилова был ошеломляюще грандиозен, триумфален. Самая ткань реальности волшебно изменилась — козёл и припомнить не мог такого могучего подъёма. Но он всем своим существом преисполнился — и поднялся. Уже не возникало вопросов, куда идти: всё было ясно. Сомнения кончились, кончились и колебания. Наступило время свершений. Высоко поднимая знамя, проникнутое благородным духом, Попандопулос преображался, как цветок в проруби. Теперь он видел себя борцом за переустройство мира — честное, правдивое, во всей полноте и богатстве всестороннего раскрытия безграничного потенциала его существа. Он чувствовал, как создаются — нет, рождаются! — условия для расцвета в нём высших духовных ценностей, завоёвывая его сердце и одновременно его крепя. Безгранично росли и ширились его замыслы, о которых он не мог думать без глубокого, задушевного волненья зрелой решимости, направленной прежде всего на устранение всего случайного, мелкого, наносного, незрелого, неподготовленного. В нём [[Диалектика|диалектически]] торжествовало мировоззрение освобождённого труда, озаряющее высочайшие бездны мирозданья, щедро берущее силы из бездонной сокровищницы души и, обогащая её сокровеннейшим содержанием, ярко, выпукло высвечивающим суть времени, направляя необузданный поток творческой энергии в русло развития. В первые ряды самовыдвигались волевое и духовное начала, величье целей и идеалов. Недостатки меркли, но меркли жизнеутверждающе, оптимистично, самоей своею гибелью приветствуя грядущее завтра — время козлов, время созидателей.
+
<blockquote>
 +
Старик внезапно затих, глаза его обессмыслились. Козёл успел подумать, что сейчас он мог бы проткнуть его мечом безо всякого риска.
  
Септимия спас желудок. Опизденев от величья свалившихся на него задач, он судорожно сократился. Из козла ливануло - и тут же страшный треск и столб жгуче-смрадного пара привели его в чувство.
+
— Идём, — сказал Рахмат изменившимся голосом. — Надо быстра. Ощень быстра. Он так хощэт.
  
Он блевал в 'жарку' - небольшую, компактную, но вполне себе поместительную. А рядом стоял крупный, матёрый сусанин-политрук и самодовольно пошевеливал шерстью вокруг жорла.{{конец цитаты}}
+
— Кто? — не понял Септимий.
 +
 
 +
— Скорэнько! Он ждат нэ будэт, — в голосе обезьяна прорезалась какая-то нездоровая убеждённость. — Чево сидищь, пащёл давай, — сабля была извлечена из ножён и уставилась козлу прямо между глаз.
 +
 
 +
— Хорошо-хорошо, — суетливо согласился козёл, заприметив на земле янтарный шарик: обезьян его выронил. — Иду-иду, — он вскочил, как бы случайно наступив на ценную вещь копытом. Рахмат ничего не заметил: он упёрся взглядом куда-то в даль.
 +
Попандопулос невольно обернулся — и всё понял.
 +
 
 +
Сначала ему стало страшно и гадко. Потом он сообразил, что гвоздь-то, похоже, и вправду действует — козёл отчётливо видел то, что влекло и манило к себе обезьяна, сам при этом никакого влечения совершенно не чувствуя. Немного взбодрившись от осознания этого обстоятельства, он ловко подобрал шарик, после чего занял место в формирующемся строю. Естественно, крайнее.
 +
 
 +
Через несколько минут небольшая группа — Рахмат и нахнахи впереди, козёл сзади — снялась с места и замаршировала вдоль берега. Кто-нибудь из выводка всё время пытался забежать вперёд, но Рахмат такие попытки решительно пресекал, пуская в ход лапы и клыки. Он осознавал всю меру возложенной на него ответственности и не мог подвести командира, ведущего их к свершениям окончательным и победным.
 +
 
 +
Сам командир не торопился, щадя свой маленький отряд, но каждый шаг его был исполнен целеустремлённости. В нём чувствовалась крепкая косточка, надёжа, та настоящая командирская зарука, о которой, оказывается, так тосковала душа Рахмата — честная шерстяная душа бойца-нахнаха. Он боялся только одного — отстать, заплутать, оказаться недостойным.
 +
 
 +
Первая потеря не устрашила его. Скорее, воодушевила ещё сильнее. Тёмные силы — он не знал и не хотел знать, кто они такие, а лишь чувствовал, что они здесь, что они всегда были здесь, что они дожидались его сотни и тысячи лет, чтобы только помешать им дойти до великой цели — схватили его бойца и кинули в «[[Аскольдова могила|аскольдову могилу]]». Значит, отряд не должен замечать его потери. Отряд её и не заметил, этой потери: все рвались вперёд, только вперёд.
 +
 
 +
Второй аналогичный случай был осознан стариком чуть яснее: одного из выводка вдруг понесло, закружило, он страшно закричал, из разорванной шеи хлынул фонтан крови, а потом полетели в разные стороны оторванные конечности. В голове старого обезьяна даже промелькнуло где-то слышанное слово «[[Карусель (Золотой ключ)|карусель]]». Но всё это было неважно по сравнению с тем, куда их вёл командир.
 +
 
 +
Третий пропал вместе с четвёртым — от них остался дымок и аромат шашлыка. Пятый просто исчез.
 +
 
 +
Наконец пришло время самого Рахмата. Он понял это и почувствовал необыкновенное воодушевление. Его ждал подвиг. Да, подвиг ждал его, прямо здесь и прямо сейчас — потрескивая и посверкивая голубыми искорками.
 +
 
 +
Он вступил в [[Электра|электру]] и успел сделать ещё полшага, когда задымилась шерсть. Потом неземное пламя охватило его, чуть приподняло в голубых ладонях — в этот миг он был ещё счастлив и уже мёртв, электричество убило его практически мгновенно — и с презрительным фуканьем выметнуло на землю, Септимию прямо под ноги.
 +
 
 +
— Приехали, — мрачно откомментировал козёл.
 +
 
 +
Рядом стоял сусанин — длинный, тощий, с неестественно вытянутыми передними конечностями. Вместо лица у мутанта была круглая дыра, обрамлённая мелкими шевелящимися волосиками. Из дыры тащило гнилью.
 +
 
 +
— Ты хоть зубы почисти, — посоветовал козёл.
 +
 
 +
— Фыфы, — сказал мутант и наставил на козла лицевую волосню. Видимо, из неё-то и исходила та самая командирская зарука, погубившая нахнахов.
 +
</blockquote>
 +
 
 +
== Отсылки ==
 +
 
 +
Иван Сусанин — легендарный русский герой Смутного времени. По легенде, сказавшись знатоком местности, увел в болото на верную смерть польский отряд, который был послан найти и убить Михаила Романова, будущего первого русского царя из династии Романовых. Герой многих произведений литературы и искусства, в том числе классической оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя». «Сусанин» — популярная метафора, чаще не лжепроводника, а самоуверенного человека, не знающего дороги, которой ведет других, или некомпетентного руководителя:
 +
 
 +
«- Куда ты завел нас, Сусанин-герой? — Идите-ко нахуй, я сам тут впервой!»
 +
 
 +
<blockquote>
 +
— Кстати, не объясните ли вы, что такое зарука?
 +
 
 +
— Как? — наморщился Чапаев.
 +
 
 +
— Зарука, — повторил я.
 +
 
 +
— Где это вы услыхали?
 +
 
 +
— Если я не ошибаюсь, вы сами только что говорили с трибуны о своей командирской заруке.
 +
 
 +
— А, — улыбнулся Чапаев, — вот вы о чем. Знаете, Петр, когда приходится говорить с массой, совершенно не важно, понимаешь ли сам произносимые слова. Важно, чтобы их понимали другие. Нужно просто отразить ожидания толпы. Некоторые достигают этого, изучая язык, на котором говорит масса, а я предпочитаю действовать напрямую. Так что если вы хотите узнать, что такое «зарука», вам надо спрашивать не у меня, а у тех, кто стоит сейчас на площади.
 +
 
 +
Виктор Пелевин. «Чапаев и Пустота»
 +
</blockquote>
 +
 
 +
== Примечания ==
 +
{{Примечания}}
  
 
[[Категория:Золотой ключ]]
 
[[Категория:Золотой ключ]]
 
[[Категория:Мутанты Зоны]]
 
[[Категория:Мутанты Зоны]]

Текущая версия на 17:32, 24 января 2020

Суса́нин, он же политру́к — существо Зоны с подавляющим ментальным полем.

Низший ментальный мутант (эмо-суггестор), обитающий на Зоне. Представляет особую опасность для больших групп. Обладает способностью притворяться командиром группы. Вызывает невероятный энтузиазм и желание любой ценой достичь цели, ведомой командиру, апеллируя к идеалам деятельного гуманизма, объективно присущим любому разумному существу, то есть не являющемуся дураком.[1]

Обычно заводит членов группы в аномалии и поедает останки.

Пример воздействия

В главе 39 сусанин овладевает группой нахнахов и губит их всех:

Старик внезапно затих, глаза его обессмыслились. Козёл успел подумать, что сейчас он мог бы проткнуть его мечом безо всякого риска.

— Идём, — сказал Рахмат изменившимся голосом. — Надо быстра. Ощень быстра. Он так хощэт.

— Кто? — не понял Септимий.

— Скорэнько! Он ждат нэ будэт, — в голосе обезьяна прорезалась какая-то нездоровая убеждённость. — Чево сидищь, пащёл давай, — сабля была извлечена из ножён и уставилась козлу прямо между глаз.

— Хорошо-хорошо, — суетливо согласился козёл, заприметив на земле янтарный шарик: обезьян его выронил. — Иду-иду, — он вскочил, как бы случайно наступив на ценную вещь копытом. Рахмат ничего не заметил: он упёрся взглядом куда-то в даль. Попандопулос невольно обернулся — и всё понял.

Сначала ему стало страшно и гадко. Потом он сообразил, что гвоздь-то, похоже, и вправду действует — козёл отчётливо видел то, что влекло и манило к себе обезьяна, сам при этом никакого влечения совершенно не чувствуя. Немного взбодрившись от осознания этого обстоятельства, он ловко подобрал шарик, после чего занял место в формирующемся строю. Естественно, крайнее.

Через несколько минут небольшая группа — Рахмат и нахнахи впереди, козёл сзади — снялась с места и замаршировала вдоль берега. Кто-нибудь из выводка всё время пытался забежать вперёд, но Рахмат такие попытки решительно пресекал, пуская в ход лапы и клыки. Он осознавал всю меру возложенной на него ответственности и не мог подвести командира, ведущего их к свершениям окончательным и победным.

Сам командир не торопился, щадя свой маленький отряд, но каждый шаг его был исполнен целеустремлённости. В нём чувствовалась крепкая косточка, надёжа, та настоящая командирская зарука, о которой, оказывается, так тосковала душа Рахмата — честная шерстяная душа бойца-нахнаха. Он боялся только одного — отстать, заплутать, оказаться недостойным.

Первая потеря не устрашила его. Скорее, воодушевила ещё сильнее. Тёмные силы — он не знал и не хотел знать, кто они такие, а лишь чувствовал, что они здесь, что они всегда были здесь, что они дожидались его сотни и тысячи лет, чтобы только помешать им дойти до великой цели — схватили его бойца и кинули в «аскольдову могилу». Значит, отряд не должен замечать его потери. Отряд её и не заметил, этой потери: все рвались вперёд, только вперёд.

Второй аналогичный случай был осознан стариком чуть яснее: одного из выводка вдруг понесло, закружило, он страшно закричал, из разорванной шеи хлынул фонтан крови, а потом полетели в разные стороны оторванные конечности. В голове старого обезьяна даже промелькнуло где-то слышанное слово «карусель». Но всё это было неважно по сравнению с тем, куда их вёл командир.

Третий пропал вместе с четвёртым — от них остался дымок и аромат шашлыка. Пятый просто исчез.

Наконец пришло время самого Рахмата. Он понял это и почувствовал необыкновенное воодушевление. Его ждал подвиг. Да, подвиг ждал его, прямо здесь и прямо сейчас — потрескивая и посверкивая голубыми искорками.

Он вступил в электру и успел сделать ещё полшага, когда задымилась шерсть. Потом неземное пламя охватило его, чуть приподняло в голубых ладонях — в этот миг он был ещё счастлив и уже мёртв, электричество убило его практически мгновенно — и с презрительным фуканьем выметнуло на землю, Септимию прямо под ноги.

— Приехали, — мрачно откомментировал козёл.

Рядом стоял сусанин — длинный, тощий, с неестественно вытянутыми передними конечностями. Вместо лица у мутанта была круглая дыра, обрамлённая мелкими шевелящимися волосиками. Из дыры тащило гнилью.

— Ты хоть зубы почисти, — посоветовал козёл.

— Фыфы, — сказал мутант и наставил на козла лицевую волосню. Видимо, из неё-то и исходила та самая командирская зарука, погубившая нахнахов.

Отсылки

Иван Сусанин — легендарный русский герой Смутного времени. По легенде, сказавшись знатоком местности, увел в болото на верную смерть польский отряд, который был послан найти и убить Михаила Романова, будущего первого русского царя из династии Романовых. Герой многих произведений литературы и искусства, в том числе классической оперы М. И. Глинки «Жизнь за царя». «Сусанин» — популярная метафора, чаще не лжепроводника, а самоуверенного человека, не знающего дороги, которой ведет других, или некомпетентного руководителя:

«- Куда ты завел нас, Сусанин-герой? — Идите-ко нахуй, я сам тут впервой!»

— Кстати, не объясните ли вы, что такое зарука?

— Как? — наморщился Чапаев.

— Зарука, — повторил я.

— Где это вы услыхали?

— Если я не ошибаюсь, вы сами только что говорили с трибуны о своей командирской заруке.

— А, — улыбнулся Чапаев, — вот вы о чем. Знаете, Петр, когда приходится говорить с массой, совершенно не важно, понимаешь ли сам произносимые слова. Важно, чтобы их понимали другие. Нужно просто отразить ожидания толпы. Некоторые достигают этого, изучая язык, на котором говорит масса, а я предпочитаю действовать напрямую. Так что если вы хотите узнать, что такое «зарука», вам надо спрашивать не у меня, а у тех, кто стоит сейчас на площади.

Виктор Пелевин. «Чапаев и Пустота»

Примечания

  1. Разумеется, существа, диалектически адаптируясь к окружающей реальности, вырабатывают различные, порой уникальные способы реализации или психологического подавления и вытеснения идеалов деятельного гуманизма. Возникшие диалектически на новом витке исторического развития постхомокостного мира, сусанины научились взламывать эти защитные механизмы.