Погром (поэма)

Материал из HARITONOV
Перейти к: навигация, поиск

ПОГРОМ или EREIGNES - эпическая поэма Юдвига Шермана. Тема обозначена в названии.


ПОГРОМ или EREIGNES. Великопеснь в четырёх Стояньях и одном Совершении

Посвящается Хаиму Нахману Бялику

Почин


Мы все стечёмся на Погром.
На тот единственный и правый,
Что нас покроет честной славой!

Мы Бытия построим дом.
Храмину мощную восставим,
И русский дух окрест восславим –
И наших братьев созовём.

Стояние Первое


Воззрись: за окнами сидит,
Снедая жаркие яишни,
Народ – не смутен, не сердит,
И за столом никто не лишний:

Мы вместе чествуем Погром!
Его мы Празднество справляем –
И с Ним друг дружку поздравляем,
Сретаясь Силой и Добром.

Смотри, меж нами наравне
Седого Духа ветераны:
Вот Чехов в огненном пенснэ -
Он уврачует наши раны.

Глаголы созерцает Фет.
Веневитинова сонет
Поёт поручик Оболенский.

Великомученик Флоренский
Святой несёт агар-агар -
Угрюмой водоросли дар.

Чу! Зина Гиппиус взвихрилась,
Как жароптица оперилась -
Кружится, дует и плюёт
И быстрой ножкой кошку бьёт.

И тихий Розанов в углу
Яички тискает козлу:
Они как яблочки висучи
И налиты как нЕльзя лучше.

Всех поражая гласом медным,
Шаляпин мощно выплывал,
И так изящно и надменно
Народу рукоподавал.

А вот Державин рака ест:
Рак красен, а Державин – best.
Снедает Пушкин незабвенный
Свой страсбургский пирог нетленный,

И во средине - Лев Толстой,
Как перст, суровый и простой.

Стоянье Второе


О, сколько их, видений чудных!
Они нам Правду принесли.
Но мы, убивцы чудищ юдных,
Мы их достойны исколи:

К нам все спешат, жыдовских оргий[1]
Презревши чары. В свой черёд
Толпа к нам тёмная течёт.
Се — черносотенцы! Сколь гордо

Построился Охотный Ряд —
Жыдоубийственный отряд.

А вот и дикие гусары.
От них бежали комиссары
Наполеоновских времён.
Весь мир чтит память их имён!

Вот с пОнизей сибирских гор,
С верховий керженецкой соли,
Путь торит муж голяцкой доли,
Подъемля пламенный Топор.

А вот скины, РаХоВы воины,
Стремят ряды угрюмых щщей
На крестный подвиг. Не вотще
Они сбираются — достойны,
Покрыты славой и ваще!

Вкруг них — мамаи-гайдамаки.
Они на кОнях, им до сраки
Жыдовьи хытри и атаки!
А впереди казацких рот,
Широкоскул, широкорот —

Iван Сiрко с ватагой бранной
Грядёт во славе невозбранной.
Сколь видный норов он казал!
Как плоть жыдовскую терзал!

Сверкая сброей, в блеске стали,
В одной колонне те и те -
Как будто ангелы восстали
В своей крылатой наготе.

Стоянье Третье


И вот Толстой со словом правым
К Жыдам взревёт:

– Ты видишь, враг
Наш гордый стан, наш ясный стяг?

Ах ты жыдовская орава!
Как ты посмела, как могла
Тлить наши души и тела
Своею подлою отравой
Так исказить? Так наебать?
Мон дье! - И в Бога душу мать!

Склонитесь, небеса святые,
Восплачьте, ангелы златые,
Скажите Солнцу и Луне
Об их погибельной вине!

Воззрите, праведники мира,
И вы, жучки и паучки -
Мерзка жыдовская хавира:

Торчат обрезлые дрючки
И блещут срамными свечьми
Пред оскорблёнными очьми!

Реките ж, браты Волк и Заяц,
И ты реки, Зосима-старец,
И ты, таинственный Медведь:
Не можно боле их терпеть!

А иже с нами – те все благи.
Что было, поросло быльём.
Не кислых вин, не сиплой браги -
Посуды, полные Отваги,
Подымем, братья, изопьём!

Да не войдёт в собранье наше
Ни Жыд, ни тать, ни педераст!

Тут Лев наполнит Гневом чашу -
И Достоевскому подаст,

А тот, дрожа и пламенея
Её воспримет, изопьёт,
Подобный огненному змею
Он гимн крылатый воспоёт!

Он скажет нам, как было трудно
Мычать и плакать столько лет
Грешить бесстыдно, непробудно,
И петь про чёрный пистолет,

Мечтать о подвигах, о славе,
Но зреть лишь мороки и мрак.
Отвсюды - тля, отвсюды – сраг,
Трус, глад, и более! Мы вправе

Спрошать сей мiр: почто сие?!
Почто не вольно житие?

О эта боль - калёный гвоздь,
Что нам пронзает, братья, души!
Ведь нам Жыды ломили кость,
Глумились срамно, ссали в уши,
И в нашу вольность и покой
Вливались грязною толпой!

Жыд гнусный - троллит, грУбит, режет
Мать-Правду, на святыни брешет,
Сцыт в очеса - а нам велит
Глотать горячий жир обид!

Ух, до чего Жыды постылы!
Уж ноне мы собьёмся в силы
И налетим на их кубло,
Что столько бед произвело!

Пойдём на росные поля
Хоругвеносным светлым строем,
И не натешимся мы боем,
Пока Жыдов не упокоим
И не очистится земля.

Стоянье Четвёртое, самое важное


Когда ж Руси святое лоно
Насытится и выйдет срок,
Мы поспешим к Армагеддону:

Там - недро самое, клубок,
Гнездилище пархатой твари!
Жыды роятся в вечной сваре
В глухих урочищах, в логах:

Над мороком и непокоем
Они гудят кровавым роем,
Все - в пейсах, жалах и крюках.

Стыд Бытия, позор Вселенны,
Тела мохнатыя сплоченны
Во станы разные. Они
Летят оттуда на вси дни,
Сбиваясь в клинья и армады.

Неистовств их ужасен зрак:
Они свиваются, как гады,
И выдвигают яйцеклады -
Орудья яростных атак -
И ножкой делают воттак!

О вы, премерзкие уроды!
Пришла пора за всё платить.
Порвём все ваши сефироты
На гадкий знак! Грядём етить!

Ваш путь – к нам в печь, ваш пепел – в топь!
Топор вам в бровь! Зивуг[2] вам в жопь!

И вот, ликуя и страдая
Вся Русь простая и святая
В титановый сковалась Лом.
Трубит Погром! Гремит Погром!

Пожарский, Минин и Собянин
И гений Игорь Северянин
И стая Патрушевых вся
Как волки, пО следу скользя,

Жыдов преследует, и всяко
Трубит и пляшет медный гром:
Щемись, пизда – идёт Ебака!
Щемись, жыдва – грядёт Погром!

Уж мы пьём воды с лица,
Уж нет обиды между нами:
Нам внятен знак, нам ясно знамя,
Мы все едины до конца!

Смотри – мы все заподлица!
Узришь ты брата и отца,
Сестра твоя and you grandfather,
И дядя самых честных правил -
Все единятся на Жыдов!
А ты - готов?
– Всегда готов!

Совершение


…Тут мы, как птицы, вылетаем
На наш последний светлый бой
Угрозной, страшною толпой,

Где каждый парень – Ванька-Каин,
И всякий Новиков – Прибой!

- + -


А после – Радость и Покой.

Примечания

  1. Эта строка вдохновлена стихотворением Вл. Лесового «Спасителю России», которое начиналось так:

    «Над златоглавою Москвой
    Дымится чад хасидских оргий.
    О, где заступник наш святой
    Великомученик Георгий?»

    Целиком этот шедевр можно прочесть здесь.
  2. Относительно приличное объяснение, что такое "зивуг" (буквально "соитие") можно прочесть здесь. Отношение между Б-гом и Израилем трактуются в том же смысле; собственно, Б-г для того и использует душу еврейского народа.